ты богатенький сукин сын, да? – поинтересовался Глеб.
– У меня есть немного денег, – потупился доктор. – Наследство. Мама оставила.
– Ладно, веди, козлорогий маменькин сынок, – решился Жмых, – если мы уберемся отсюда, так и быть, не буду тебя убивать. Отпущу подобру-поздорову.
– Мы?! О, нет-нет, я с вами не полечу!
– Еще как полетишь, козлорогий, а ну, – Глеб ткнул доктора дулом «глюка», – топай на крышу, толстяк. И побыстрее! И если нас собьют, – приговаривал он, подталкивая доктора, – мы умрем вместе. Я, знаешь ли, всегда думал, что на тот свет отправляться в гордом одиночестве – скучнее ничего не придумаешь.
Не успели они пройти и одного лестничного проема, как пронзительно заверещала сирена.
– Эвакуация здания, – перекрикивая шум, закричал пленник.
– Без тебя знаю, – огрызнулся Глеб, – прибавь шагу, пока я тебя не поторопил как-нибудь особенно больно. И не бойся. Всех эвакуируют не потому, что пожар, а потому что сюда пробрался я. А ты со мной уже встретился. Чего тебе теперь бояться?
– Я тут только что подумал, что вертолету ничто не помешает сесть на крышу, – подал голос доктор, – исходя из этого предположения, у меня имеется новое предложение.
– Заткнись! – взорвался Глеб. – Ты что же, думаешь, я буду тебя слушать?! Шагай вперед и помалкивай. Мы улетим отсюда на твоем «Урале» во что бы то ни стало. Если полицейский вертолет будет нас догонять, я выброшу тебя на ходу, чтобы увеличить скорость! Без груза «Урал» пойдет резвее, правда? А весишь ты немало. Килограммов сто десять, не меньше.
– Только девяносто восемь.
– Неважно! Я почти угадал! И это отличный знак! Вперед, пузан козлорогий!
– Ладно, ладно, как скажете, – испугался доктор. – Только я бы хотел отметить следующее. Если вам себя не жалко, пожалейте хотя бы меня. У меня больная печень и старенькая мама в том возрасте, когда начинает развиваться старческий маразм.
– Ты же говорил, что мама оставила тебе наследство! А теперь выясняется, что она еще жива! Нехорошо спекулировать на светлых чувствах людей, парень!
– Ну да, – заюлил доктор. – Наследство она оставила мне раньше, чем отправилась в лучший мир. Что же в этом плохого? Теперь я забочусь о ней. И об отце тоже. И о бабушке.
– О бабушке?! – поразился Глеб. – Так у тебя и бабушка есть?
– Конечно. И она мне наследство пока не оставила. Но я очень надеюсь на это. Я – ее единственный и любимый внук!
– У меня от тебя болит голова, – заключил Глеб и взял доктора на прицел. – Быстро вперед!
– Ой-ой, – тот замахал руками, – не стреляйте, прошу вас, не стреляйте. – И в следующее мгновение, испытывая, должно быть, острый стресс, метнулся к похитителю и ударил его коленом, снова угодив в пах.
– Ну, ты и сволочь! – выдохнул Жмых. На сей раз он только слегка согнулся, а распрямляясь, ударил толстяка в челюсть, сбоку.
Тот повалился, как мешок с комбикормом.
– Паразит
