было проведено больше, чем во всех остальных странах мира вместе взятых, а швейцарцы на референдумах голосуют за год больше, чем англичане за всю жизнь. Причем количество референдумов в Швейцарии увеличивается, и если в середине прошлого века их было в среднем около 3 в год, то сегодня – около 9, и на каждом референдуме избиратель получает несколько бюллетеней, в которых от 6 до 12 вопросов. Немудрено, что многие швейцарцы от этого дела сачкуют; тем не менее, остальные справляются. И неплохо.
В Швейцарии проводятся местные референдумы и общенациональные, причем общенациональные делятся на несколько типов. Если высшая власть федерации меняет положения Конституции Швейцарии (договоры о вступлении Швейцарии в международные союзы приравнены к изменениям Конституции), то референдум проводится самой властью, даже если все граждане Швейцарии довольны предложенными правками – Конституция меняется только народом!
Если же требование изменить положение Конституции идет не от правительства, а от каких-то политических сил в самом народе, то референдум проводится, если эти силы собрали в поддержку этого предложения 100 тысяч голосов. Эти два типа референдумов считаются конституционными и обязательными.
Необязательными (факультативными) являются референдумы по принятию или оспариванию законов и иных законодательных актов; в поддержку референдума по их оспариванию требуется собрать 50 тысяч голосов.
Статистика по крупным вопросам: с 1848 года Берн провел референдумы по 267 поправкам к Конституции и законам, народом было принято 166 из них (62,2 %). Причем если поправки к Конституции проходили референдумы в 71,5 % случаях, то законы – всего в 47,8 %. Это объясняется тем, что поправки к Конституции ставятся на референдум обязательно, а законы – только те, которые оспариваются в обществе. То есть на референдум выносятся только заведомо сомнительные законы, а снизу – те, в принятии которых отказывают парламентарии.
Поскольку швейцарский институт референдумов донельзя отработан, то у него множество аспектов, которые нет смысла рассматривать все. Скажу только, что те политические системы мира, которые стараются не обращаться к «народному быдлу», считают политическую систему Швейцарии аномалией – некой придурью высокогорных жителей. Однако те исследователи, которые в швейцарскую политическую систему вникают, считают ее наиболее передовой.
Но, даже отдавая должное этой системе, исследователи, на мой взгляд, рассматривают только видимую часть айсберга.
Например, отмечают, что референдумы привели к тому, что все парламентские партии Швейцарии вынуждены идти на компромиссы между собою при принятии законов, при этом учитываются интересы самых незначительных политических сил. Ведь даже для самой маленькой политической силы в Швейцарии не составляет труда собрать 50 тысяч голосов (по расценкам США в 2,5 доллара за собранный голос это всего 125 тысяч долларов) и выставить закон на референдум, указав народу на дефекты закона, – зародить у народа
