из вагона.
– Задолбали бомжи проклятые! Вечно лезут… – девушка в синей форме с силой захлопнула дверь и скрылась в глубине вагона.
Старик медленно поднялся, отряхнулся и принюхался к воздуху.
– И с чего она взяла, что я воняю? Я же купаюсь, раз в неделю и стираю бельё…. По помойкам не лазаю…
Бурча поднос проклятия в адрес выкинувшей его проводницы, закинул за спину котомку, поднял свой старый видавший виды и большие походы чемодан с металлическими накладками на углах, побрёл в сторону города. Дул холодный северный ветер. Он поёжился, вспоминая теплый и комфортный вагон.
Проходя мимо стоянки такси, старик невольно посмотрел на них. Таксисты ринувшиеся было в его сторону, но, заметив, что подходивший к ним человек, не из тех, кто пользуется их услугами, отвернулись, не скрывая своего пренебрежения и разочарования. Бомж, вжимаясь в свой старый длинный тёплый плащ, прошествовал мимо, словно и не видел этих колючих и полных брезгливости взглядов. Скользнув в тень небольшого сквера, расположившегося напротив здания вокзала, он выпрямился, осмотрелся по сторонам. Из самого центра его выходила широкая аллея, уводившая куда-то вверх в центр города.
Старик шёл по широкой, но тускло освещенной алее, часто останавливаясь, дабы перевести дух. Подъём затянулся, что позволило ему, согреется и даже вспотеть. Пройдя ещё пол квартала, он остановился, и на его губах заиграла улыбка.
На самой вершине холма в окружении прячущихся в темноте неказистых домишек, возвышался большой храм с позолоченными куполами. Несколько прожекторов подсвечивали его, от чего он казался ещё больше и величественнее.
Человек, стоявший посередине аллеи, ощутил его величие, встал на колени и принялся помолиться, пригибая чело к самой земле. Поднявшись с колен, перекрестился, и, бросив напоследок взгляд на храм, подхватил чемодан и свернул в первый же проулок. Он шёл по не знакомому ему городу, полагаясь лишь на свою интуицию и умение ориентироваться, выработанное за многие годы, проведённые в странствиях по необъятной стране.
Дабы не маячить посреди безлюдной улицы, бомж пересёк проезжую часть и ступил на узкий тротуар. И тут же столкнулся с местным жителем, который сидел на каменных ступеньках своего старого дома и дымил дешевой папиросой.
– Здорово, – приветствовал незнакомца горожанин, почувствовав на расстоянии своего собрата.
– Здравствуй. Сидишь? – тем же дружественным тоном ответил ему приезжий.
– Ага, – мужик, в тапочках на босу ногу и в трико с накинутым на плечи курткой «Аляской», трясся от похмелья, и слова давались ему с большим трудом, поэтому он старался сопровождать их жестами рук, – садись, – и хлопнул ладошкой по старинной ступеньке.
– Спасибо добрый человек, – вежливо согласился тот, – что хреново?
– Угу, – глубоко затягиваюсь, ответил горожанин, и медленно выпустил дым, и снова нервно затянулся и так же медленно выпустил дым, лишь на мгновение задержал его в легких.
– Поправить
