В мечтах Алекса было всегда оставаться юным; когда ему было двадцать пять, никто не давал больше восемнадцати, но спустя несколько лет неумолимые признаки взросления начинали брать вверх.
Почистив зубы, Алекс направился в кухню. Через огромные панорамные окна открывался отличный обзор на ночной двор. Алекс посмотрел сквозь них и в ту же секунду застыл. За окном творилось что-то неописуемое, можно сказать, волшебное: на фоне высотных домов падал снег, белые хлопья медленно спускались сверху, отражаясь в свете луны, и чем-то напоминали маленькие искры.
Достав телефон из кармана, Алекс сделал несколько снимков. Заварив кофе, он продолжил наблюдать за прекрасным зрелищем. Затем выложил в фото-блог одну из фотографий, подписав: «С первым днем зимы!»
3
Утреннее солнце освещало холодные высотки. Именно в таких массивах и солнце ярче, и люди красивее, но внутри каждого из них живет внутренняя пустота. Та, которую не заполнить ни деньгами, ни материальными ценностями. Каждый из жителей был по-своему нищ и в то же время богат. Внутри этих домов вы не найдете мусора и людей, живущих за чертой бедности. Даже случайная пылинка, что сядет на асфальт, тут же сметется дворником, который будет одет не хуже, чем человек, относящийся к среднему статусу. Первый снег, выпавший там, был убран в то же утро и забыт, как нечто ненужное.
Алекс отправился на утреннюю пробежку. Бег был для него чем-то большим, чем спорт. Он помогал собираться с мыслями. На вдохе Алекс задавал себе вопрос, на выдохе он же сам давал на него ответ. В плеере Fuze накладывал свой текст на приятный, мелодичный ритм.
Здесь ночью воют сирены и цветет сирень,
Немного сыро и порою тоскливо,
Проезжающих мимо машин пассажиры смотрят брезгливо,
И сильный ветер с залива.
Вдохнув как можно глубже воздуха в легкие, он сделал музыку громче.
Когда в жизни Алекса наступила белая полоса, он купил себе квартиру в одной из высоток. Панорамные окна, тридцатый этаж, консьерж – место, где никогда ничего не случается. В каждом темном уголке установлена камера ночного наблюдения. Чувство безопасности и в то же время тоска по старому району, в котором, по возвращении домой, можно было выдохнуть только на пороге своей квартиры. Алекс жил по-новому, но воспоминания оставались с ним. Когда-то он гулял по двору с сигаретой в зубах. А сейчас занимается бегом, ходит три раза в неделю в спортзал, читает Кафку, Ницше, Камю и видит во всем этом смысл. В Алексе всегда словно жило несколько личностей, и каждая пыталась вести его по-своему; бытовой реализм, эзотерика и стремление к чему-то высокому – все это сплелось в коконе его души. Личная жизнь у Алекса как-то не складывалась: когда он старался быть нужным женщине, она уходила от него. А в моменты, когда ему была нужна спутница, – уходил сам. Золотой середины здесь не было, поэтому
