зашли на площадку и начали играть. С другой стороны здания через забор перелезли Тина и Ник.
Ник заметил.
– Тут же наверняка видеонаблюдение.
Тина ответила.
– Я перенастроила камеры.
Они прошли через здание, подошли к задней стенке бокса. Тина достала сканер.
– Что будешь делать, жучек поставишь? – спросил Ник.
– Сначала проверю, может уже есть жучки. Да, уже стоят, ребят пасут, уходим.
– А посмотреть, что они делают?
– Это не обязательно, нас могут засечь, ребят бы предупредить. Хотя и так понятно, что они делают, это авиакружок, значит, делают левые дроны. А мы поставляем им левые транспондеры. Чтобы левые дроны, которые переправляют нелегальные чипы, затесались в толпу правительственных дронов.
– А зачем мы тогда рисковали, перевозя чипы?
– Там в рамах дверей есть мощные сканеры, которые считали информацию с твоих лишних чипов, можешь успокоиться, ты сын своего отца, лишние чипы нейтрализуют действие легальных, и маскируют тот факт, что ты не инвалид, точно так же и у меня.
– А, все-таки, зачем им делать дроны? Они ведь рискуют.
– У них, может быть, задание внедриться в ряды Сопротивления, затем их могут перевербовать агенты Правительства, Совету тоже нужны свои агенты повсюду. И Совету все равно, сколько раз перепрошьют личность, им вернут их прежнюю память по возвращении домой. На Земле технологию прошивки назад никто применять не может, по крайней мере, сейчас.
36.
Тим вышел из аудитории. К его компьютеру подошел Ник и положил записку под него. Возвратился Тим, поднял планшет, увидел записку, быстро прочитал, спрятал в карман. Он догнал на улице Бреда и Джефри, показал записку.
– Я же говорю, он – стукач.
– А смысл предупреждать и светиться. Одно точно, профессионал высшего класса, сколько лет не определялся, – ответил Брэд с сомнением.
– А сейчас взял и засветился из жалости, что ли? – спросил Джефри, пойдем, жучки поищем.
Они действительно нашли жучки.
– Не знаю, жучки мы нашли там, где он указал, и работу пришлось свернуть, странно, что за нами еще не приехали, – ответил Тим.
– Будут дальше пасти, чтобы выйти на верха. Это факт, что делать будем? – спросил Брэд.
– А то и будем делать, что ничего не делать, играть в баскетбол, как играли, – ответил Тим.
37.
Кэрол не спалось.
– Почему я испытываю такое чувство ненависти к Тине? Это я заняла ее место, а не она мое. Ведь, казалось бы, она должна завидовать, что у меня все есть, а у нее как у всех. А получается наоборот. У меня почти как у всех, а у нее нечто большее, чего я постичь не могу. Казалось бы, я будущий сенатор, к чему меня готовили и учили, что еще может быть выше? И вдруг Тина, самим своим существованием опровергающая все устои, низвергающая все законы.
