на стуле с гнутой спинкой, нога за ногу сидела девушка со скучающим лицом. Куликова поразила правильность этого лица, его академическая красота. Несколько странно выглядели глаза, настоящие бесовские, искрящиеся изумрудом, больше подходящие… Куликов даже не смог объяснить себе, кому могли бы принадлежать такие глаза.
Чувствовалось, что девушка, почти девочка, была очень молода, но, в то же время, всеми силами пыталась казаться старше, взрослее. Этому несколько способствовал наряд красавицы, более чем странный. На черные кавалерийские галифе были натянуты бутылочно-ровные хромовые сапожки, сработанные явно на заказ. Над галифе виднелась белоснежная блузка с кружевным воротничком, перехваченным вместо галстука черным шнурком. Сверху имелся изящный приталенный короткий жакет в серо-черную клетку. Густые, очень темные волосы в форме «каре» венчала кепка той же расцветки, что и жакет, большая, с ушами, той модели, что предпочитал незабвенный инспектор Лестрейд из отечественного сериала о Шерлоке Холмсе. Руки обтягивали перчатки жемчужно-серой лайки. В руках девочка лениво крутила крохотный пистолет. В другое время и в другом месте Куликов принял бы его за зажигалку. Но сейчас…
Рядом со столом, слегка изогнувшись в услужливой позе, стоял коварный дед-пасечник.
– Вот, матушка Вера Дмитриевна, от такой вот сегодня улов. Цельный капитан, правда, с погонами штабса… так что нам погоны? Был бы человек хороший…
– Вы кто? – Голос у девочки был низкий, с чуть заметной нарочитой хрипотцой. – Почему вы здесь? Почему один? Без оружия…
– Столько… вопросов… – язык с трудом ворочался во рту, задевая осколки зубов и царапаясь до крови.
– А я не спешу, – успокоила Вера Дмитриевна, – время есть. Пока.
Куликов не видел смысла изображать партизана на допросе. В конце концов, в ходе беседы должно хоть что-то проясниться.
– Куликов Сергей Николаевич…
– Ну, это понятно. Это здесь написано… Старший участковый инспектор и так далее. А вот что такое РОВД?
– Районный отдел внутренних дел…
– Ага… А район, стало быть, Центральный? Что-то в первый раз такое… Понавыдумывали новшеств… Названия, должности… Конечно, революция… и все такое…
Она щелкнула пальцами.
Куликову не было видно с его места поверхности стола, только вдруг возник над столом, после щелчка девчонки, цветастый картонный прямоугольник.
Девочка, не расставаясь со скучающе-кислой физиономией, вытащила из-под картонки длинную папиросу.
– Курите?
– Нет, благодарю…
– А я вот, балуюсь… иногда.
«То-то и оно, что в твоем возрасте только балуются» – подумал Куликов.
Пистолетик-таки оказался зажигалкой, что немало успокоило участкового. Он уже не вздрагивал каждый раз, когда девочка, забавляясь, роняла игрушку на стол.
Она затянулась и выпустила вверх тонкую струю
