уже несколько устарела. – И очевидно, кроме вас.
– Не верю я вам, – отозвалась Лидия.
Обдумывая ее ответ, который показался мне довольно неподобающим и даже агрессивным, я вдруг испытал своего рода озарение. Я ведь и сам себе не верил. Когда-то я поверил Джину, поскольку это автоматическая реакция, когда друг сообщает тебе о чем-то. Но теперь я осознал, что его история до смехотворности маловероятна, если учесть колоссальный объем фактических данных, свидетельствующих о противоположном: в частности, он постоянно вел поиск представительниц других стран с целью пополнить свой список.
По наущению Джина я сообщил менее значительное число его сыну Карлу и тем самым сыграл заметную роль в спасении отношений между отцом и сыном. Теперь я в полной мере осознал произошедшее и, будучи немало потрясен, выпалил:
– Ты мне лгал. Ты мною манипулировал, чтобы убедить Карла. Потому что знал – тебе он не поверит, а мне поверит.
– Именно так, Дон, – отозвалась Лидия. – Он вам лгал. Вам, своему лучшему другу. Похоже, его дети тоже ему не доверяют. И я не доверяю.
Вероятно, Джин допил шампанское в одиночестве, поскольку я вышел вместе с Лидией.
Это событие имело для меня два серьезных последствия. Во-первых, я больше не контактировал с Джином. Во-вторых, изменилась моя позиция касательно социальных навыков. Раньше я полагал, что они не играют важной роли в жизни человека и при этом сильно переоценены обществом, однако пришлось признать, что в данном случае мое недостаточное владение ими нанесло колоссальный ущерб. Джин и Лидия по доброте душевной пригласили меня отпраздновать важный момент в их жизни. А я в ответ разрушил их отношения и помешал моему лучшему другу начать все с чистого листа.
Раньше я бы без особого беспокойства воспринял отставание Хадсона по части приобретения социальных умений, но теперь я понимал, что их нехватка может заставить его сделать что-то, чего он потом будет стыдиться. К примеру, речь могла идти о поведении, огорчающем маргинализированных учащихся.
Такое поведение могло бы даже стать причиной его гибели. Сотрудники правоохранительных органов дважды наводили на меня огнестрельное оружие: на нью-йоркской детской площадке, где меня заподозрили в том, что я педофил, и в штате Нью-Мексико, где я вышел из своей машины после того, как мне отдали приказ прижаться к обочине и остановиться (такое поведение рекомендовано в «Голой обезьяне»[5]).
Джулия не стала продолжать расспросы на тему Джина. В помещении собиралось все больше людей, главным образом взрослых. Мы оставили Хадсона с Филом, но я надеялся встретить здесь некоторых детей его возраста, чтобы провести неформальное сопоставление.
– Это собрание группы поддержки, так что в основном тут родители и опекуны, – объяснила Джулия.
Затем она с извинениями удалилась, чтобы подготовиться к выполнению своих председательских обязанностей. Впрочем, перед этим она проследила, чтобы я правильно зафиксировал ее текущую фамилию в своем телефонном списке
«Голая обезьяна» (1967) – книга британского зоолога Десмонда Морриса, описывающая поведение человека с точки зрения этологии.
