варианта мне не оставили, и подобное состояние я замечала не раз. Что-то назревало. Что-то должно было произойти. Не вязался у меня этот человек с руководством госпожи Кривощековой. Ну не вязался! При всем моем уважении к этой женщине, ко всем ее достижениям и сильной сплоченной структуре.
Но что именно так и именно так скоро, я не могла предположить ни в каком раскладе. Его силуэт давно уже скрылся за стеклянными дверьми, а я все не сводила с них глаз.
В тот момент внутри меня что-то треснуло. Что конкретно, не спрашивайте – не знаю. Только факт в том, что с того дня моя жизнь начала меняться. Сантиметр за сантиметром мной начала овладевать апатия. Реакция на окружающий мир постепенно притуплялась. Мне не хотелось разговаривать, не хотелось никого видеть и слушать очередные бредни значимостью в целую вселенную. Просто хотелось быть незаметной и даже невидимой.
Я скрывалась по углам фойе, находила по несколько поводов, чтоб посетить дамскую комнату и закрыться в ней подольше, избегала общения с гостями, со своими в том числе, и старалась не попадаться на глаза эксперту. После ухода Патанина нас передали молодой, но перспективной Инне Юрьевне. Она и вправду была молода, моложе меня. Я хорошо помнила момент ее стажировки на эксперта и первые успехи, к тому же период притирки к новому руководителю все равно занимает какое-то время. Притираться с моей стороны не было ни малейшего желания, но понимание того, что она, как и все, просто делает свою работу, так или иначе заставляло взять себя в руки. Мы управились где-то недели за две. Ее основным критерием для меня оказался тот факт, что она была прежде всего Человеком.
Дальше все снова вошло в свое русло. Я механически ела. Иногда. Выходила на улицу за чем-то неважным, но нужным для чего-то. Спала в совершенно немыслимом графике. Отвечала на звонки Инны Юрьевны…
Одним словом, я пребывала в анабиозе. Попытки отвлечься и заняться чем-то «интересным» заканчивались абсолютным безразличием. Книги были пустыми, фильмы – глупыми, чужие вопросы и рассказы – смесью книг и фильмов, не вызывающих никакой реакции. Единственным развлечением было и оставалось наблюдение…
Я все чаще и чаще наблюдала за партнерами, которые после подготовительных и не только собраний твердой и не очень поступью двигались к главному входу в отель, глядя на натянутые улыбки друг друга, выражающие легкое превосходство, и неизменное «отлично» на абсолютно любого рода вопросы, начинающиеся со слова «как?». Глядя на причудливые временами фигуры «успешных людей», сложно было предположить, насколько способными актерами они являлись и насколько драматичными были их спектакли.
Во внутренней жизни филиала сплошь царили интриги. Они поистине поражали числом вовлеченных в них людей, изощренностью и мелочностью целей. Борьба шла не то что бы за «золотой» бейджик – все обстояло гораздо острее. Боролись за первенство общения с экспертом после структурного собрания, за возможность первым занять
