верно ли то, что смогу, и смогу сама?Разводит зеленые руки: Скажи! Скажи!
Я точно нужна? Или к черту! Гори июль!
И как убедить нас, что мы – это тоже жизнь.
И как отучить умирать от сердечных пуль?
Ранимое сердце девчонки
«Не делай из мухи слона», —
Советует мама ребенку.
Ей хочется запеленать
Ранимое сердце девчонки.
«Не плачь и не переживай!
Все глупости, все пустое.
Хорошим – дорога в рай, —
Вот правило есть простое».
Но девочке в мороке снов
Лететь через слезы и муки…
К планете чудесных слонов,
И к черту котлеты и мухи.
Но не сразу…
У меня, понимаешь, стихи…
У меня, понимаешь, чувства.
У тебя все «ха-ха» и «хи-хи»,
И тебе не бывает грустно.
Не читал и не хочешь читать
Этих Маркесов, Хемингуэев,
Потому не могу рассказать
Что люблю и о чем сожалею.
Потому мы сидим за вином
И роняем ненужные фразы.
Каждый думает о своем.
Мы расстанемся, но не сразу.
Собеседники
Знаешь, у света твоего лица
Мне впервые как на духу
Хочется вы-го-во-рить-ся,
Вынуть прошлого требуху.
Рассказать себя, развязать узлы.
И пойти легко и без прошлого.
В этом мире нет добряков и злых —
Собеседники есть хорошие.
Не предай меня, осудив и сдав,
Успокой меня – надо, видишь же…
Я давно несу этот тяжкий сплав.
Я отдам тебе – знаю, выдержишь.
В закоулках моги души
В закоулках моей души,
Там, где птицы из старых газет,
Там, где утром никто не спешит
Зажигать законный рассвет,
Я сижу на скамейке в тени,
И у ног моих черный бульдог.
И никто меня не манит,
И ничто не сбивает мой слог.
Так смиренно и навсегда
Я одна и мой город один,
И смывает спокойно вода
Всю надуманность наших картин.
Я прощаю
Я прощаю, ты чувствуешь, рвется канат?
Слышишь? Это крошатся могучие скалы.
Ты отныне ни в чем не виновен и не виноват.
Сердце-путник тащить эту ношу устало.
Я прощаю. Мне больше не важен исход.
Купол белой церквы не для нас позолочен.
Отчего по щекам твоим море течет?
Видно, ты понимаешь: простить – это точка.
Я не зову тебя
Я не зову тебя с собой, прости.
Не сомневающимся эти дали.
Земля здесь жаркая, и травы ноги жалят…
Но нет чудесней этого пути.
Здесь ветер вечен, а компас неверен.
Здесь неуемный океанский шум.
Отменены границы-грани-двери…
Живое сердце и степной прищур!
Здесь каждый – Бог, и каждый обезличен,
Здесь
