Она, по его мнению, даже должна была страдать меланхолией, когда ей страдал он сам.
Когда он видел передвижения войск, то всегда бывал очень растроган, ибо все маршировали в ногу – символ единства и сплоченности. «Когда я смотрю или марширую вместе с ними, – говорил он, – приходит гармония, я обретаю цель, все конфликты исчезают, меня словно наполняет сила, и я становлюсь ее частью и позволяю ей увлечь меня за собой. Сначала это вызывало радость. Но потом напряжение во мне между этой радостью и собственным состоянием стало слишком большим. Я боялся того, что меня ведут, я не хотел поддаваться. И это мешает моей религиозной вере».
Мы имеем здесь дело с невротиком, которому его интровертность приносит страх, одиночество и чувство собственной неполноценности. Он искал экстравертность в мистике природы, в чувстве локтя, и нашел ее, но не как любовь, а только как самопроекцию во внешний объект. Потрясенный и осчастливленный бурей в природе, он перестал чувствовать бурю в своей душе, он пережил ее вне себя. В марширующем строю он был уже не одинок со своими страхами и страданиями, но, с помощью чего-то подобного мистицизму толпы, стал частью мощной общности, в чьей власти он, в иных отношениях лишь зритель на сцене жизни, мог играть свою роль. Но как только он должен был отдавать приказы в роли унтер-офицера и противопоставить себя другим как отдельная личность – он не справился. В толпе он терял свою личностную жизнь, но взамен обретал долю в большей жизни толпы. Однако его эгоцентричность все время возвращала его обратно в клеть его одинокой души; он не мог любить и не мог поддерживать свое пребывание в толпе. Интровертность превзошла склонность полностью посвящать себя своей группе. Преимущества, которые он получил от вхождения в группу, очевидны: освобождение от страха, одиночества, чувства беспомощности, осознание силы, уверенность в товариществе и тем самым в счастье. Но мы также видим серьезную причину отказа от пребывания в группе – стремление к возвращению к собственной личности.
Сопротивление страху и неврозам в социальной группе. Принцип прививки
Мы знаем, что слишком далеко идущие неудачи и жертвы, слишком сильные ограничения свободы мышления, чувствования и действий часто вызывают у человека блокировки, следом страх, а как защиту от страха – невротические симптомы, очень часто принимающие форму навязчивости. При этом происходит падение психических энергий в патологическое состояние, а отсюда деформация личности, которая при определенных обстоятельствах доходит до полной гибели.
Принадлежность к организованной группе создает ситуации вытеснения, которые очень близки к тем, в каких возникает опасность неврозов и психозов; порой у отдельных людей даже случаются изменения, которые явно напоминают неврозо- и психозоподобные. Однако человек, тем не менее, остается защищенным от психозов и неврозов, а в лучшем случае даже приходит в такое состояние, которое объективно и субъективно, – несмотря
