бизнес, игнорируя наши протесты. Я сейчас такой злой, что выступать миротворцем между двумя бро мне не под силу, но, если не вмешаться, они поубивают друг друга к чертям собачьим. К тому же бои – самый прибыльный бизнес, и я не могу допустить, чтобы он накрылся из-за грызни партнеров.
– Лады, назначай сходку. Я в душ… – бурчу я со злостью и поднимаюсь на ноги. – Бля, как все достало!
– Не сдери с себя скальп, – ехидничает дружбан.
Кривлюсь от усмешки. Годзилла знает о моей брезгливости и думает, что я трахнул чиксу в клубе. Но он не знает, что сегодня Сэм впервые послал меня куда подальше и я его в этом не винил. Выйдя из подсобки, я разглядел телку при свете и чуть не блеванул. Напел ей, что перебрал, даже для проформы пару раз изобразил позывные оперы «Блевантино», но, кажется, не убедил, а мне, собственно, ее мнение до лампочки! После этого мне стало так хреново, что я решил вволю оторваться и напился до чертиков в глазах. Я знал, что это ни к чему хорошему не приведет, начну куролесить, но это был единственный способ заглушить боль, которая поселилась во мне после скандала с Вероной.
Как же я сразу не догадалась? Ты ждал ее! Поэтому ни с кем не встречался! И вот она вернулась! Счастливый конец!
Слова Вероны о Лили буквально выжгли все внутренности. Отчасти она была права. Я не выстраивал серьезных отношений из-за Лили, но не потому, что хотел ее вернуть, это был бы мартышкин труд, а потому, что больше не мог никому доверять. Это сука перевернула мой мир. Из-за нее я озлобился. После ее ухода прошло три года, а она до сих пор отравляет мне жизнь.
В первый день после разрыва с Вероной от мрачных мыслей меня отвлекла госпитализация матери. Пришлось напрячься и полдня вдалбливать в ее занятую деканскую голову, что игра со смертью не шуточки и пока я не готов отпустить ее на тот свет. Она вроде поняла мой настрой и сказала, что делает это только ради моего спокойствия.
Выйдя ночью из больнички, я долго стоял на стоянке и пялился на луну, будто хренов оборотень перед преображением. Потом поехал домой и завалился спать, только не тут-то было. На меня навалилась такая тоска, что душу рвала на куски. Мне не хватало Вероны: ее тела, запаха, голоса. Проклятье! Не могу больше спать без нее. Как только понял это, меня накрыло по полной.
Ладно! Хватит стенать! Надо принять рабочий вид. Встаю под душ. Я все еще пьяный. Последняя порция вискаря смешалась с ночной порцией коньяка. Прохладная вода приятно бодрит, но меня все еще пошатывает. Воспоминания уносят в тот день, когда мы с Вероной соединили свои тела. Нет, это не секс в обычном понимании. С ней я действую терпеливо и осторожно. В тот день мы впервые доставили друг другу удовольствие. Помню ее полные любопытства глаза, когда она впервые сжимала Сэма, как неотрывно смотрела на мое перекошенное от оргазма лицо.
«Боль и услада», – так она тогда выразилась.
Я знаю, что ей тоже хреново, поэтому куролесил не так рьяно. Курт сказал, что она не выходит из комнаты подруги. Подсаженный на ее мобильник «жучок» подтверждал его слова. От того, что ей так скверно, мне стало легче. Значит, она тоже не в силах забыть меня. Сейчас я хотел
