в здание библиотеки и попал сразу в пустую гардеробную. В самом конце висел одинокий шарф, скорее всего, когда-то кем-то забытый. Стояла тишина, свойственная данному учреждению. В нос мальчика ударил запах старых печатных изданий. Герман прошёл дальше по коридору и попал в читальный зал. Солнечные лучи пробивались сквозь пыльные окна и освещали пустые столы. Среди посетителей были два старика, молча играющие в шахматы, в углу зала. Послышался кашель и Герман обернулся. Из-под очков, с толстыми линзами, на него смотрели два огромных карих глаза. Женщина преклонного возраста, с туго затянутым седым пучком на голове сидела за столом, усыпанным читательскими карточками:
– Здрасьте! Потерялся?
Герман понял, что перед ним сидит библиотекарша:
– Здравствуйте! Нет, спасибо, я в порядке…
– Книги мы не продаём.– Ворчливо перебила его библиотекарша, продолжив перебирать карточки.
– Книги мне тоже не нужны. – Раздражённо ответил Герман. – Меня интересует архив. Местной газеты, например. У Вас есть архив?
– А чего же нет, есть у нас архив. Тебя какой год интересует, внучек?
– Год? Э-э-э… – Герман принялся вспоминать рассказ Вити.
– Может событие определённое? У нас же тут особо ничего и не происходит.
– Точно! Мне нужна информация о семье, что ж такое – то, как же фамилия их… двое сыновей у них ещё было…
– Я поняла! Лаврентьевы тебе нужны.
– Точно, Лаврентьевы! А как Вы поняли?
– Я же говорю, у нас тут особо ничего и не происходит. Одни урожаи да не урожаи. И только про одну семью печатали все газеты в округе. – Женщина тяжело встала из-за стола. – Пойдём, внучек, покажу тебе архив. Бедные они, столько горя на одну семью. Вся семья сгинула, будто и не было их. А ведь приличная семья была, сыночки их сюда всё время приходили. Ой, такие фантазеры были, не могу, всё время смешили меня, а я тогда только в школе отучилась…
Старушка, шаркая ногами, повела Германа по узкому и прохладному коридору. Они остановились возле серой металлической двери, звон ключей раздавался эхом в пустоте и она отварилась. Пожилая женщина вошла внутрь и продолжила своё повествование:
– … А Ниночка, какая была хорошая! Вот мужа смутно её помню… Это же, сколько воды утекло с тех времён, какой год – то стоял?
Старушка встала перед стеллажами с указателями временных отрезков периодических изданий. Она указала Герману на стремянку и велела ему влезать наверх.
– Так, дай – ка вспомнить! Школу я окончила в пятьдесят шестом и мальчуганы Лаврентьевых прибегали ещё, а вот, когда мы со Степанычем свадьбу гуляли – их дом уже пустёхонек стоял. А год это был шестидесятый! Точно, ищи период с 1955 по 1960.
Герман взобрался по лестнице и стал искать нужный период.
– О! Нашёл! – Герман тащил на себя большие и пыльные папки со старыми газетами. – Ого, тяжёлые какие!
– Глаз – алмаз! Ты давай только не урони, а то потом не собрать будет.
– Постараюсь!
