ни свет, ни заря, стали собираться в дорогу. Мать отговаривала дочерей, но они решили: «Едем!»
Автобус остановился в центре села, большого производственного села, где был свой сахарный завод.
Было раннее утро, солнце поднималось над горизонтом. Стояла красивая утренняя заря. Лучи солнца, поднимаясь над землей, задевали кроны и листья деревьев. Было очень красиво! Хозяйки выгоняли из дворов коров в стадо, звучало мычание, вокруг них ходил с кнутом пастух и периодически хлестал им по земле. Повсюду разносилось пение и куриное кудахтанье.
Расспросив, обо всем, мимо проходящую бабулю, где живет их знаменитая гадалка, они направились прямиком туда, куда им указали.
Подойдя к хате, покрытой железом, что было редкость в селе, они увидели, что хотя и ранний час, но уже – много народу. Оказалось, что они здесь не первые.
–Теперь про торчим здесь… – пробурчала одна из сестер, но тут же спросила: Кто последний?
Заняв, очередь, они встали у забора и тихо переговаривались. Солнце уже было в зените и нещадно палило, а они все еще сидели в очереди. Но, вдруг подул ветер, нагнал тучи, хлынул дождь, да такой, как из ведра. Все вскочили с места и прижались под крышей дома. В это время на пороге дома показалась женщина, совершенно слепая, глаза были закрыты, вместо глаз – ямки. У нее не было правой руки, выше локтя. Чувствовалось, что в молодости она была очень красивой. Даже сейчас это прослеживалось в ее лице, фигуре. Лицо, обезображенное слепотой, продолжало сиять красотой. Красивая грудь вырисовывалась из облегающего ее тела платья. Она была уже не молода, но во всем было видна ее женская красота. Своим мягким голосом она пригласила всех в дом:
«Люды, добри, прошу усих вас до хаты», – она говорила на украинском языке, голос лился, как ручей: завораживающе и успокаивающе.
–Проходьтэ, буть ласка, проходьтэ, – продолжала она, – не трэба мокнуть пид дождем».
После её слов все быстренько вбежали в дом. Людей уже осталось немного, человек десять, но они с сестрой теперь были вторыми.
…Война застала ее девятнадцатилетней девушкой, еще ничего не видевшую в жизни, в своем селе, где она родилась, где жили ее старенькие родители и больной брат. Молодежь в те года уезжала в Сибирь, на поднятие целины, но бросить своих престарелых родителей и больного брата она не могла.
Немцы вошли в село на рассвете, стоял крик, выстрелы и плач. Полицаи шли, совместно с немецкими солдатами по улице и выгоняли из домов всех молодых ребят и девушек, не успевших уйти на фронт. Забирали скот, и вообще всю живность, какая была в хозяйстве у людей. Всех гнали к вокзалу, где стояли товарные вагоны. Туда загоняли и людей, и скот.
В дверь к ним громко постучали, и тут же раздался крик:«Швидчэ, швидчэ видкрывайтэ»,– кричал полицейский, местный житель.
Все испуганно переглянулись, и к двери медленно, шаркая ногами, побрел отец.
«Видкрываю, видкрываю, нэ гуркуйтэ так звинко»,– и, не успев отойти от двери, как тут же в хату ворвались трое полицейских, за ними шёл немецкий офицер.
Глянув на
