Прямо передо мной через прямоугольный стол в кресле сидел человек. Смутные контуры фигуры могли принадлежать и мужчине и женщине, он или она не спешил выходить на слабый свет, пробивавшийся из узкого окошка под самым потолком. Может, у него экзема на лице и он стесняется? А может, сглаза боится. Впрочем, какое мне дело?
– Твои вещи? – Голос допрашивающего отличался необычайной сухостью.
На сколоченной из грубых досок столешнице находились аккуратно сложенные банковские билеты Российской Федерации, пятирублевая монета (остальные куда-то исчезли) и нож. Чуть в стороне, ближе к незнакомцу, переливался огоньками браслет.
– Не-а, второй раз вижу. Первый был, когда мужики на входе показали, – пришлось прикинуться дурачком и сочинять на ходу.
– Как они у тебя оказались?
– Их в одежде нашли.
– В твоей?
– Не. В моей отродясь карманов не было.
– А это что? – Он указал на вывернутые карманы моих брюк.
– Карманы, – ответил я.
– А говоришь – не было.
– Так то в моей робе не было.
– А это чья?! – Все-таки вышел из себя невозмутимый вначале следователь.
– Откуда я могу знать? – Мне показалось, что он уже начинает сожалеть о том, что связался с недалеким задержанным.
– Но она же на тебе!
– А-а-а, – протянул я, словно сделал невероятное открытие, и почесал голову. – Ну и что?
– Если одежда на тебе – не твоя, значит, ты ее украл?
– А вот и не угадали! – Улыбка на моем лице должна была продемонстрировать невидимому собеседнику неописуемый восторг идиота.
– Тогда откуда же ты ее взял?! – Мужик начинал терять терпение.
– Так… это… старушка добрая предложила поменяться. Сказала, что в моей одежде к Зюрюнграду не подпустят. Я поглядел – ее одежда краше моей будет. Вот и согласился. Отколь мне ведать, что в штанах еще и карманы есть?
– Опиши старуху.
Я коряво нарисовал портрет той колдуньи, которую встретил возле пивной.
– Где ты ее видел? – На этот раз в вопросе дознавателя звучал неподдельный интерес.
– Да неподалеку отсель. У пивной.
Мужик задумался. Через минуту из тени показалась его рука и легла возле браслета.
– Ты что-нибудь слышал про оборотный амулет? – спросил он изменившимся голосом. Сухость речи куда-то исчезла, сменившись мягкой вкрадчивой интонацией.
– Чего?
– Понятно. Тогда не мог бы ты подарить мне вот этот браслетик? – Указательный палец следователя остановился в миллиметре от сверкающего предмета.
– Да забирайте хоть все, господин хороший. Мне же ничего не жалко.
– Зачем же все? Мы не грабители. Даришь?
– Дарю, – сказал я и заметил, как яркость огоньков браслета значительно уменьшилась.
– А ты
