с крика все начинается:«Недограбленное – ограбь!»
Отрезвленью Предтеча – похмелье,
пред последним – пьяный дебош.
Кто поставлен сейчас на колени,
того завтра уже не трожь.
На кого ж помолиться нам надо,
чтоб отвел от нас всех искус,
коль дерется в полях без пощады
с Магометом, сойдясь, Иисус?
К какой стенке пристать, дружище,
это сам уже выбирай.
Но когда загасят пепелище,
на Земле будет мерзкий лишай.
06.06.1993
Встреча
В 1982 г. мне приснился Владимир Высоцкий…
Он звал меня с собой в том сне
«Что мне приснилось – больше не приснится.
Как заклинаньем отгоняю страх.
Но видел я простертую десницу,
она звала меня побыть в других мирах.
Я чувствовал во сне, лишь раз сомкнутся
ладони наши в сумрачной тиши,
то будет мне отказано вернуться
в мир, где любил тебя и где грешил.
Но я все ж вскинул руку в нетерпенье
уйти, забыв суетные дела…
Уже я слышал ангельское пенье,
но не разверзлись надо мною небеса.
Твой взгляд, твой взгляд ворвался в эту встречу,
перевернув отчаянно весь сон.
Я понял, что за все грехи отвечу,
Но, коль уйду, то буду сверхгрешён.
И не познать моей душе покоя,
и ни в каких мирах любви не знать,
если приму решение простое, —
уйти сейчас, чтоб больше не страдать.
Ожидание счастья
Томительно желанье счастья.
Когда и с кем оно придет?
Кто примет в том свое участье?
Да, знать бы это наперед.
Я приготовился бы к встрече:
все перегладил и отмыл,
расставил бы парадно свечи,
портреты выставил светил.
И счастью распахнул бы двери,
горя воскликнуть: «Суюнши!»
И с ним оттаял бы от тверди,
зажатой холодом души…
Уйти бы сердцем в ожиданье,
приняв монаха строгий вид,
чтоб долгожданнейшим свиданьем
покой в себе разворошить.
Оно придет, – я в это верю.
Но вот боюсь, что невзначай,
зайдя не узнанное в келью,
услышит просьбу: «Не мешай!»
Единство и борьба противоположностей
Твои глаза,
как небо,
в моих – ожог земли.
Твоя фигура —
стебель.
в моей, – тома Золи.
Ты бабочкой порхаешь,
готовой хоть в Париж.
А кто стоит у края,
тот слышит только тишь.
Ты раскрутить желаешь
Фортуны колесо,
чтоб насладиться чаем
не суетно в бистро.
А я ушел в отчаянье.
Надежды – снега горсть.
В закрытой давно чайной
всем надоевший гость.
И рук
