она знала заранее. Несколько моих рассказов, опубликованных в толстых журналах, прокормить меня, конечно, не могли. Именно поэтому периодически я подвизался на любую, предпочтительно физическую, работу, что вызывало у Верки еще большее раздражение, чем мое, с ее точки зрения, «ничегонеделанье».
– Верочка, ты же знаешь. Для того чтобы издать книгу, надо или написать умопомрачительный кич, или устроить скандал,…
– … или поработать президентом, или украсть миллиард, или … – остановилась Верка.
– Или? – переспросил я.
– Или быть гением.
Она грустно и серьезно смотрела мне в глаза.
– Не преувеличивай, – ответил я. – Посмотри на книжные развалы. Это что? Продукция неисчислимого количества гениев? Во мне живет смутная надежда, что последним гением на этой планете был Иисус Христос. Все остальные великие – таланты. С учетом, что далеко не все они литераторы, меня устроит место в первой сотне… даже тысяче.
– Это решать читателям, которых у тебя практически нет.
Она подняла крышку со сковородки и положила на тарелку жареной картошки и настоящую котлету.
– Домашние? – переспросил я.
– Домашние, – вздохнула Верка.
– Передай Вовке, что у него замечательная жена.
– Он знает.
– А Сереге, что у него замечательная мать.
– Он тоже знает.
– А что касается читателя, – я усердно дул на котлету, – то он у меня уже есть. Я тиснул свои произведения в интернете и теперь получаю отзывы на электронный почтовый адрес.
– Положительные?
– Отрицательные! Абсолютно отрицательные, но зато стабильно. В среднем раз в полгода.
– Посмотрим, как ты сможешь намазать эти отзывы на кусок хлеба и как ты купишь на них новые штаны, – снова вздохнула Верка.
В дверь позвонили.
– Сиди, ешь, – сказала Верка и пошла открывать.
– Если это соседка, то меня нет дома, – крикнул я, откусывая котлету.
– Это не соседка, – отозвалась Верка из коридора. – Иди, это к тебе.
Я встал и, перебрасывая горячий кусок котлеты из одного угла рта в другой, вышел в коридор. В дверях стоял «бык».
– Вадим? – спросил он.
– Угу, – мотнул я головой.
– Держи, Вадим, – сказал «бык» и, не размахиваясь, ударил меня в лицо.
09
Во всем происходящем с нами, даже и в дурном, есть хорошие стороны. Жизненный опыт – это закваска, на которой поднимается тесто фантазии, необходимое для выпекания пирогов вымысла. Теперь я знаю, как чувствует себя боксер, попрыгавший на одном ринге с Тайсоном в его лучшие годы. Боль в голове, особенно в месте удара, головокружение, неприятные ощущения в животе, слабость в коленях и продуктивная тошнота. Первое, что я увидел, когда пришел в себя, это моя заплаканная
