проблемах? – а потом быстро закончила: – На самом деле, это очень вкусно, просто потрясающе.
– Я очень рада, – Катрин догадалась, почему детектив почувствовала себя неловко и замолчала. Её как врача это совсем не удивило: представители той профессии, к которой принадлежала Фрай, неохотно делились подробностями из личной жизни, и им требовалось много времени, чтобы начинать доверять другим. Все офицеры полиции, которые бывали в её кабинете, казалось, всегда готовились к худшему – в любой ситуации, во взаимоотношениях со всеми людьми. Подозрительность и осторожность многим из них спасла жизнь, но многим и разрушила браки. Катрин не знала, что первично: работа ли делала их таковыми, или же они выбирали работу в соответствии со своим характером и природными склонностями. И этот вопрос вдруг ужасно её заинтересовал.
Катрин, давай начистоту: тебя ведь интересует Ребекка. Да, доктор вынуждена была признать, что её интриговал вопрос о том, что же скрывается за внешней прохладностью и умением всё держать под контролем – она почему-то была уверена, что в душе Ребекки были такие глубины, о которых она и сама не подозревала. В её улыбках проскальзывала нежность, но помнила доктор и ту, с трудом сдерживаемую ярость, которая была в голосе детектива во время разговора о последнем нападении маньяка, и то страстное желание остановить его. О да, в этой женщине сокрыто куда больше, чем она готова показать кому-либо.
– Итак, что вы хотите знать, детектив? – спросила Катрин, наполняя вином свой полупустой бокал и уводя разговор в сторону от личных тем. Сейчас у них были и другие заботы. Доктор откинулась на спинку стула, наблюдая за женщиной, разделившей с ней ужин.
– Возможно, больше, чем вы можете мне рассказать. Я хочу знать, как вы оцениваете свой последний разговор с Джанет Райан. Она помнит хоть что-нибудь из того, что случилось с ней за последние восемь часов?
– Немногое. Она помнит, как парковалась на Ривер Драйв, возвращаясь с работы домой. В какое время не помнит. И следующее, что она помнит – как очнулась в реанимации.
Ребекка нахмурилась.
– А она случайно никого не видела вокруг, когда парковалась? Может, было что-то необычное?
– Не знаю. Я не выспрашивала. Она сильно напугана и плохо понимает, что происходит. Я пыталась установить степень её амнезии и успокоить её.
– Ну конечно, – Ребекка всеми силами старалась скрыть досаду. Глупо было надеяться, что психиатр будет действовать как коп. Утром она собиралась допросить Джанет сама. – Что-нибудь ещё? Есть вообще что-нибудь?
– Боюсь, что нет. У неё полная амнезия: она вообще не помнит этот период времени.
– И вы уверены, что она говорит правду? – Ребекка пристально смотрела на врача, пытаясь уловить какой-нибудь признак неуверенности.
– Без всяких сомнений.
Ребекка кивнула. Она была довольна. Доктор Роулингс умела внушать людям доверие.
– Как долго это продлится?
– Я не знаю, – с сожалением проговорила Катрин. –
