(61–80).
Для выделения на временной шкале отдельных поколений ученые используют следующие критерии: единство исторической эпохи и событий, единство убеждений и модели поведения, ощущение чувства принадлежности к данному поколению.
Например, у нас выделялись: поколение фронтовиков – всех, кто воевал и выжил в Великой Отечественной войне, и «детей войны», поколение шестидесятников. Последние наиболее интересны. Это воодушевленная примерами стремительного развития науки и техники молодежь послевоенного мира, с огромной жаждой к жизни, к познанию, родившаяся в период, начавшийся сразу после Второй мировой войны и примерно до конца 1960-х годов.
Вообще мировые войны, как наиболее важные сейсмические события общественной жизни, в чем-то подобны извержению вулканов, так как подводят итоги более длинных временных циклов, которые в экономике получили название «циклы Кондратьева» – это примерно 50–54 года, то есть охватывающие два поколения.
Посмотрите, от предыдущей крупной войны в Европе в 1871 году Первую мировую отделяют всего 43 года. Кажется, наша оценка неверна, так как в цикле потеряны еще не менее 7 лет. Однако это не так. Война, как водораздел в развитии мира, по меткому замечанию советского маршала Б.М. Шапошникова, начинается задолго до начала боевых действий, собственно для военных – с начала мобилизации. Для нас же война начинается еще раньше – с начала мобилизации военной промышленности и ее подготовки к войне. После 1871 года военная промышленность Германии, как одержавшей победу над Францией, никуда не делась, она лишь наращивала свою мощь, чтобы в начале XX века подать заявку на доминирование во всем Старом Свете, бросив вызов Великобритании. Примерно 5–7 лет – это именно столько, сколько необходимо для полной мобилизации военной промышленности.
Получается, что мы имеем, не заглядывая в более далекий период, поколение «германского вызова французам» – 1865–1885, поколение «передела Европы и германского вызова Британии, России, поколение французского реванша» 1886–1905, поколение «первой большой войны и революций» – 1906–1925, поколение «второй большой войны» – 1926–1945, послевоенное поколение «шестидесятников» – 1946–1965.
Шкала Штрауса и Хоува, описывающая смену поколений в США, примерно совпадает с моей по временным границам, но имеет иные социо-культурные доминанты, связанные с тем, что США не вели боевых действий во Вторую мировую войну на своей континентальной территории: «величайшее поколение» – 1901–1924 гг., «молчаливое поколение» – 1925–1942 гг., послевоенное поколение «Бэби-бумеры» – 1943–1960 гг., «поколение X» – 1961–1981 гг., «поколение Y (поколение миллениума)» – 1982–2004 гг., «поколение Z» – с 2005 года по настоящее время.
С характеристиками последних трех поколений, данных Хоувом и Штраусом, трудно не согласиться. Они верно выделили культурные и ценностные доминанты, которые характерны для обществ всех промышленно развитых стран мира.
Поколение X (1961–1981 гг., иногда 1984 г.) формировалось в эпоху, начавшуюся в 1946 и продолжавшуюся до 1991 года «холодной войны»,
