другу вернуть ценный фолиант.
Локус направился к рыночной площади. Здесь он каждодневно встречался со своими городскими агентами, соглядатаями и информаторами. В свете последних событий, Локус приплачивал нищим, детям или торговцам из бедных кварталов еще не пораженных болезнью, за наблюдение. Он знал, что, не смотря на то, что стражу усилили во всех районах города, в бедные районы стражники неохотно заходили, предпочитали дежурить рядом. Но именно бедные районы города были в зоне риска, так как именно там находились общественные колодцы, и как мы знаем, первая волна болезни распространилась из бедного же квартала. Локус предполагал, что неизвестные диверсанты, не остановятся на достигнутом результате и попытаются заразить и другие районы города. Это план был прост: наблюдать и ждать – первое правило охоты.
Локус уже издалека заметил нищего из северного гетто. Худой и длинный как жердь мужчина без возраста, лихо скакал с костылём вокруг лотка с дамскими побрякушками, в нетерпении. Это было их условное место, но сегодня он не планировал встречу с Хромым.
Локус прибавил шагу и вскоре поравнялся с нищим.
– Эй, Хромой! Я не ожидал тебя увидеть. Какие-то новости из гетто?
– Да господин, ждал вас тут все утро, уже потерял терпение… – Тяжело дыша, затараторил хромоногий нищий.
Локус посерьезнел и проговорил:
– Давай все по порядку и спокойно, если новость стоящая получишь на хорошую бутылку вина и жареную курицу.
Нищий жадно сглотнул слюну и, округлив глаза для пущей убедительности, понизив голос, стал вещать:
– В северном районе нищих сегодня ночью был замечен незнакомец…
Локус напрягся и весь превратился вслух, а Хромой продолжал:
– Это случилось под утро, но когда все еще было темно. Я сам сидел у колодца на пятой улице. Вот, думаю, уже утро скоро так никто и не пришел, значит и сегодня минует, и на душе так легко сделалось. Только я так подумал, как слышу, кто-то крадется из переулка Маляров. Это скажу я вам, то еще место, темень хоть глаз выколи! Да, такое место, но слух у меня дай бог и зрение тоже как у сокола, не то, что нога моя костяная! – С досадой нищий указал на свою хромую ногу, но поймав недовольный взгляд Локуса, вернулся к изложению событий. – Так вот, я еще с вечера под дровяной навес спрятался, он совсем низкий и к стене дома примыкает. Лежу там, на поленцах, старое одеяло подстелил и сливаюсь с темнотой, а как заслышал шаги, то затих еще, даже дышать перестал. И вижу я, выходит крадучись на площадку перед колодцем человек. Весь в черном, и лицо под капюшоном, лишь глаза сверкнули как бесово пламя. Вышел на площадку, огляделся очень внимательно и принялся шарить за пазухой. И достает мешочек. Я начал медленно выползать из своего укрытия, чтобы схватить проходимца на месте преступления. Думаю, пока он там занят, бдительность потерял, а мне от навеса до колодца пару шагов всего, хоть и хромой, но справлюсь, а уж в руках
