же касается денег, мы оставим себе два серебреника на ночлег в ближайшей таверне. Остальное можете забрать.
– Ну же, не скупись. Думай обо всем этом, как о выгодной сделке. Просто представь, что на эти деньги вы все покупаете собственные жизни. Да и переночевать вполне можно в карете. – Харкип перевел взгляд на спутницу мужчины, и что-то в его глазах изменилось. Он застыл, не в силах оторвать взгляд от ее каштановых локонов, а потом вдруг повернулся обратно, и его улыбка вдруг стала еще шире, теперь напоминая чем-то звериный оскал. – А впрочем, знаешь, я передумал. В придачу к деньгам я заберу ее. Только в этом случае вы проедете дальше.
Разбойник неспешно подошел к ней и протянул руку.
– Не могу дождаться, когда увижу, что за милое личико сокрыто под этим капюшоном.
Однако когда его пальцы уже почти коснулись плотной серой ткани, обрамлявшей голову девушки, она вдруг легко, словно танцор, отстранилась назад так, что руки мужчины ухватили только воздух.
– Тебе нельзя этого делать.
– Что? – Опешил мужчина от подобной реакции. Обычно женщины, которых ему доводилось встречать, либо прыгали в его пьяные объятья, либо с криками в страхе убегали прочь.
– Тебе не позволено касаться меня. Я тебе не принадлежу.
– Правда? И кому же ты принадлежишь, позволь узнать? Ему? – Харкип кивнул в сторону ее спутника.
– Да. – Тихо произнесла она.
– Не доводилось видеть еще ни одной девки, которая считала бы себя просто чьей-то вещью. – Он повернулся к своим союзникам, чтобы они оценили шутку, и те, словно по команде, громко захохотали.
– Не вещью. – Голос девушки был тихим, но твердым, какой обычно бывает у человека, не любящего разводить светские беседы и предпочитающего коротать свободные часы наедине с самим собой. – Я – инструмент. Орудие в его руках.
– Инструмент? И что это может значить?
Девушка лишь покачала головой.
– Не думаю, что ты способен понять даже если я попробую объяснить.
– Это еще почему?
– Потому что ты смотришь на мир по-другому. Суть твоего существования составляют совсем иные принципы и правила, и они не сравнимы с теми, которыми живем мы.
Во взгляде разбойника мелькнула злоба. Он снова шагнул вперед, еще раз попытавшись сорвать с незнакомки капюшон, но она ускользнула так же легко и быстро, как и в первый раз.
– А знаешь что? Сейчас мы с тобой сыграем в игру. Ты сама покажешь мне свое лицо, или мой лучник убьет твоего друга. Прости, твоего владельца. Ты ведь так сказала?
Девушка молча повернулась в своему компаньону.
– Эвелина? – Устало спросил он о чем-то, понятном только им двоим.
– Ты же знаешь, как я ненавижу использовать ее. Тем более столь бессмысленно, как это будет сейчас. Пожалуйста, не мог бы ты освободить меня от этого хотя бы теперь и сделать все сам?
Мужчина безмолвно
