жалеть было глупо – ведь и Джо пришел сюда совсем недавно.
– А что вы любите делать в свободное время? – поинтересовалась она.
Джо пожал плечами.
– Летать, – ответил он со смущенной улыбкой и не покривил душой: авиация была его единственной страстью. – А вы? Что любите вы?
– Мне нравится читать, путешествовать и играть в теннис. А зимой я люблю кататься на лыжах. Когда я была маленькая, я каталась и на коньках и даже мечтала играть в хоккей, но мама мне не разрешила.
– Очень мудро с ее стороны: ведь вы могли остаться без зубов, – вставил Джо, которому, впрочем, было уже ясно, что в хоккей Кейт никогда не играла – настолько ослепительной была ее улыбка. – А машину вы водите?
Он откинулся на спинку стула и неожиданно подумал, что, пожалуй, мог бы научить ее водить самолет за два-три занятия. Нет, лучше за пять занятий.
Кейт улыбнулась.
– Я получила водительскую лицензию в прошлом году, когда мне исполнилось шестнадцать. Но папе не нравится, когда я беру машину. Он считает, что я вожу кошмарно, хотя сам учил меня, когда мы летом отдыхали на мысе Код. Там почти нет движения и водить гораздо проще.
Джо удивленно взглянул на нее, и лицо его слегка вытянулось.
– Простите, но... Сколько же вам лет?
Он был уверен, что его собеседнице лет двадцать, быть может – чуть больше. Во всяком случае, выглядела она достаточно взрослой, да и держалась на редкость уверенно.
– Семнадцать. Восемнадцать мне исполнится только через несколько месяцев. А вы думали, мне сколько? – Его удивление неожиданно польстило Кейт.
– Ну-у, не знаю, право... Может быть, года двадцать два – двадцать три... – Джо хмыкнул. – Девочек вроде вас нельзя выпускать в свет в таких платьях – они очень легко могут сбить с толку старых дураков вроде меня.
Но он вовсе не выглядел старым, особенно когда улыбался или смущался. В последнем случае Джо вообще напоминал мальчишку, обманом втиснувшегося в общество взрослых и уличенного в этом. Вот уже несколько раз Кейт замечала, как он в смущении отводил глаза и, только справившись с собой, снова поднимал голову. Эта непонятная стеснительность ей очень нравилась, хотя Кейт и казалось, что такой человек, как он, должен был бы лучше адаптироваться в обществе – в любом обществе.
– А сколько лет вам, Джо?
– Двадцать девять, скоро будет тридцать. А летаю я с шестнадцати лет. Кстати, что бы вы сказали, если бы я предложил вам как-нибудь покататься на самолете? Впрочем, ваши родители, наверное, будут против... – добавил он, и его лицо омрачилось.
– Мама точно будет против, – кивнула Кейт. – А вот папе ваше предложение скорее всего понравится. Он просто боготворит мистера Линдберга и считает, что у авиации – большое будущее.
– Что ж, это существенно упрощает дело. Быть может, когда-нибудь я даже поучу вас водить самолет. Поверьте, это не опаснее, чем играть в хоккей...
Тон
