нормальным людям было не выжить.
Местные села напоминали средневековые крепости и обзаводились вооруженным ополчением, а на опасных украинских дорогах доминировали «крейсеры на колесах».
Чуть позже по рации пришло сообщение, что мост, через который намеревался переправиться капитан Соболев с вверенной ему колонной, подмыла река. Пришлось в очередной раз искать маршрут в обход. Пока петляли по проселкам и по разбитому асфальту, незаметно спустились свинцовые осенние сумерки.
Сергей Бродяга хмурился, вертя баранку головного броневика. Тревожное настроение бывалого шофера-дальнобойщика разделял и Александр Соболев. Он то и дело сверялся со спутниковым навигатором: заблудиться, съехав с магистральных автодорог, можно было в два счета.
Места были, как выразился Сергей Бродяга, «вдовьи» – мрачные и беспросветные. Северо-восток Днепропетровской области. Вдовами здесь стали многие, после того как их мужья, взяв в руки оружие, двинулись «усмирять Донбасс». Никто их не звал с автоматами, бронетранспортерами и танками в Краматорск и Славянск, Донецк и Шахтерск. Послушное стадо украинской армии, подстегиваемое бандеровцами из «Правого сектора», пошло «навалять грязным шахтерам и немытым сталеварам». И вполне очевидно нарвалось на упорное и ожесточенное сопротивление патриотов донбасского края.
Сначала одурманенные украинской пропагандой и патриотически, как им тогда казалось, настроенные жители винили в «случайном» поражении недостаток бронежилетов для «воинов АТО». Потом – невесть откуда взявшийся «российский спецназ». «Желто-блакитное» воинство просто не понимало, как можно так сильно любить свой край, стоять насмерть за жизни других. А ведь с «той стороны» – со стороны Донецкой Народной Республики – сражались настоящие, а не крикливые патриоты. Когда у жителей жалких остатков Украины наступило прозрение, было уже слишком поздно.
Теперь им осталась только горечь – горечь вдвойне: и за развязанную братоубийственную войну, и за уничтоженную своими же руками Украину…
По контрасту с самим Днепропетровском, переименованным киевской властью в Днепр, села и маленькие городки были в ужасном состоянии. Покосившиеся хибары, разбитые дороги, столбы с обрывками проводов, давно растащенных на цветной металлолом. Маленькие городки встречали погасшими окнами «хрущевских» пятиэтажек, а то и вовсе двухэтажными зданиями еще сталинской постройки. В этих «остатках советского строя» и ютились местные жители. Обогревались дровами и привозным донецким углем. Кстати, и стоил он здесь просто немерено. Правда, по сравнению с природным газом, о котором местные жители забыли еще в 2014 году, ведро-другое донецкого уголька еще можно было купить на сэкономленные гривны. Пряча глаза от пристальных взглядов продавцов.
Немногие местные жители провожали колонну донецких дальнобойщиков тусклыми взглядами тяжелобольных людей, уже смирившихся с незавидной участью. Мощные грузовики расплескивали грязную воду из луж на разбитом асфальте, обдавали сонные, летаргические
