Пожилая дама полной грудью вдыхает прохладный осенний воздух, раскидывает руки и берет безупречное верхнее до. Чистая, точная нота взлетает над могильными камнями, разбросанными перед ней по склону холма. Лишь вороны, сидящие высоко в ветвях окрестных сосен, да белка, что извлекает желуди из тайника у покосившегося каменного креста, слышат поразительной силы голос с прекрасным тембром.
Дама прячет руки в карманы поношенного твидового пальто, с улыбкой вспоминая красное шелковое платье, которое носила в прошлой жизни, много лет назад. Почти того же оттенка, что ее потертые туфли. Под трещинами морщин и складок на обветренном лице сохранились следы редкой красоты, а в глазах сверкает любопытство – она всматривается в пейзаж впереди. Потом начинает медленно спускаться, петляя среди могил по заиндевевшей траве. Белка стрелой взмывает вверх, испуганно дергая хвостом, но далеко от кладовой не уходит.
Когда дама добирается до тропы под холмом, она находит одинокую потрепанную розу с пунцовыми лепестками, обрамленными инеем, – цветок лежит прямо под ногами. Поднимает и внимательно рассматривает, изумляясь хрупкой красоте, а потом осторожно кладет на ближайшее надгробие. Жизнь полна маленьких радостей, если знаешь, где искать, а блестящие глаза женщины ищут всегда, и находят – даже в самые темные времена и в самых темных местах.
Черный силуэт падает с неба, опускается перед ней, поправляет перышки и громко каркает. Появляется еще одна ворона, потом еще и еще. Их становится все больше, они следуют за ней в парк через ржавые кованые ворота – некоторые прыгают по земле, некоторые парят над головой. В парке почти никого нет, только несколько собачников да группка школьников, идущих домой короткой дорогой. Дама достает из кармана пальто бумажный пакет и рассыпает вокруг содержимое.
Пока вороны хватают и поедают свой насущный хлеб, дама с восхищением смотрит в небо: темные облака подсвечены медными отблесками заката.
Маленькие радости.
1
Сегодня температура воды в бассейне 6,3 градуса – немного теплее, чем в морге, но ведь и я еще не совсем мертва.
Туман низко висит над голубой плоскостью воды, словно сухой лед над сияющим танцполом дискотеки, но в глубине, под блестящей поверхностью, меня ждет последний танец, танец смерти. Данс макабр. Пронзительный холод притупляет сильную боль, как ледяная примочка, и меня начинает клонить в сон. Тело инстинктивно пытается бороться за жизнь, и я чувствую, как горят легкие, отчаянно требуя воздуха.
Но мой разум, как у Майора Тома из песни Дэвида Боуи, совершенно спокоен.
Говорят, за секунду до смерти перед глазами пролетает вся жизнь, но в моем случае это лишь один фрагмент. Мгновение, когда я проснулась, а он исчез. Те последние секунды, когда мои тело и душу еще объединяла хрупкая алхимия под названием «быть живой». Но дух мой утомлен невыносимой скорбью, и душа жаждет проститься с плотью и кровью, которые называла домом.
Такое облегчение – просто отпустить.
2
Насыщенный сладкий аромат ириса и фруктов наполнил кухню, когда Элис открыла духовку и осторожно достала горячую форму. Ананасовый пирог-перевертыш. Любимый пирог Мэтти. Элис глянула на часы. Он скоро вернется домой, как обычно, страшно голодный после тренировки в бассейне. Сегодня у Мэтти было квалификационное тестирование, оно включает множество испытаний, в том числе – базовые спасательные навыки. Элис не сомневалась: он справится без труда. С раннего детства он совсем не боялся воды и научился плавать еще до школы.
Элис бросила в раковину несколько картофелин, чтобы почистить к ужину, для пастушьего пирога – еще одного фаворита Мэтти. Сегодня ей хотелось его побаловать, не только за тестирование, но и просто из безмерной любви: она всегда переживала, что недостаточно часто ему об этом говорит. Возвращение Мэтти из школы было кульминацией ее дня. Закончив с картошкой, Элис поставила ее вариться и перевернула пирог из формы на тарелку. Снова посмотрела на часы. Остались считанные минуты. Элис стерла ладонью пар с кухонного окна, чтобы увидеть, как он идет по дороге, и вскоре там появилась растрепанная фигурка: пиджак расстегнут, несмотря на холод, галстук съехал, шнурок развязался. На одном плече рюкзак, на другом – спортивная сумка, и широкая улыбка на лице. Он ворвался в дом, хлопнув дверью, бросил рюкзак на стул, а спортивную сумку – на пол и ринулся прямиком к пирогу.
– Не так быстро, молодой человек! – воскликнула Элис, улыбаясь его нетерпению. – Как успехи?
– Прошел! – заявил ее сын и победоносно поднял кулак, не сводя глаз с пирога.
– Я не сомневалась, – сказала Элис, потрепав его по влажным волосам. – А теперь иди переоденься, отнеси мокрые вещи в ванную, и потом можешь приниматься за пирог.
– Мааам, –
