пока подруга не засыпала обвинениями.
– Будто я от тебя ожидала другого, – хмыкнул неприлично бодрый голос моей любимой блондинки.
Она явно уже побывала на своей йоге и танцах. И откуда силы, чтоб ее?
– Слушай, тут такое дело, этот Баринов вчера упорно у меня твой номер выпрашивал.
– И ты, разумеется, дала, – вздохнула я, уже колдуя над кофемашинкой.
– Еще чего! Не нравится мне он, – фыркнула подруга, вгоняя меня в ступор.
Кира номер не давала, тогда откуда он у художника?
– Тогда как он мне позвонил?
– Нашел все-таки. Подлюка. И что ты ему ответила?
– А что я могу ответить в час ночи на шантаж, что он не сможет больше писать? Согласилась для галочки сходить на это долбаное свидание, заодно отвлекусь от мыслей о завтрашнем дне.
– План, конечно, хороший. Только ты смотри, близко к телу не подпускай. Знаем мы этих творческих, – Кира явно была не рада ситуации с художником, и вопрос, кто же сдал ему мой номер, беспокоил ее куда больше, чем меня.
– Да без проблем. Эти грабли мне уже хорошую шишку набили. И не важно, какая модель, грабли они всегда грабли.
– Какая философская мысль из твоих уст! – съехидничала Ларинова. – Ты бы еще к своим же словам прислушивалась иногда!
– Да ладно, Кира! Вот реально, не собираюсь я поддаваться на его уловки!
– Поверю. Я тут твоего незнакомца вычислить пытаюсь. Макс его не засек, так что, увы, тайна покрытая мраком.
– Ну, что же, – я отобрала свою кружку с бодрящим напитком у кофемашинки и, прихватив плед, вышла на балкон. – Слушай, я вчера, когда сбегала, слышала, там был тот самый Артур Король. А ты знаешь, как он выглядит?
– Король? Черт его знает, он в прессе почти не светится, чист как стеклышко. Так, иногда судачат о его любовницах, но что холостому и богатому такие слухи? Только плюсик к карме. В крупном замечен не был.
– Плюс к боевым наградам на фронте любви. Кажется, тут гордиться нечем.
– Ну, знаешь, у каждого свое. Ладно, когда с этим змеем встречаешься? – хохотнула Кира, судя по звучащим фоном из динамиков звукам, усаживаясь в машину.
– Он обещал утром позвонить, но ты же знаешь, утро художников – часов в двенадцать, не раньше.
– Отлично! Тогда так: я забиваю тебя на сегодняшний вечер с пяти часов. Буду тебя в человека превращать!
– А сейчас я кто?
– Сейчас ты мой любимый ежик Соник! Все, целую! Если этот умник не впишется в отведенный ему отрезок времени – шли взашей, нам такие не нужны. Хотя нам такие вообще не нужны. Все, чмоки!
Тишина в трубке известила, что меня оставили наедине с собственными мыслями. Кутаясь в плед, вдохнула морозный воздух, чтоб хоть как-то проснуться. Обрывки сна с поцелуями не желали меня покидать. Что бы это все значило?
– То,
