а восток поглядывают: вот лучи солнца зажгут краешек небосвода – и пора им песни петь. Не торопитесь, успеете еще и спеть, и полетать. Летний день длинный…
Природа не проснулась, а крестьянин уже на ногах. В разгаре сенокосная пора. Заходили точила по косам, заскрипели телеги, мужики с бабами и детьми двинулись на луг. Пока роса не высохла, надобно побольше успеть скосить. Трава в это время мягкая, сочная. Василий с Анисьей в поток влились. Телега дребезжит, и руки молодой женщины по животу скользят – гладят, успокаивают. Просит подождать день-другой, с сенокосом еще не управились. Срок-то уже подошел. Василий на жену с опаской поглядывает: уж больно колдобин да ухабов на дороге много, как бы не растрясти первенца. Человек еще в этот мир не пришел, а о нем уже заботятся, оберегают.
По лугам расстилается белый пар, а на реке он – как белое разливное молоко. Кузнечик в зеленом концертном фраке, еще не потревоженный человеком, концерты дает на зависть своим сородичам-насекомым. Роса серебрится на траве. Лошадь невзначай задела куст, и у Василия вся одежда стала мокрой. Ничего, солнышко высушит. Поднимается оно, такое огромное и величественное, и приветствует крестьян, которые встали раньше его. И такое яркое и бодрое, как красная девка! И верхушки леса зажглись от его первых лучей.
Настроение человека меняется вместе с природой. Утро было спокойное и в душе Василия и Анисьи вызвало умиротворение. А вчера днем дул сильный ветер, листочки на деревьях трепетали. Ну а к вечеру вообще все пришло в движение. Но грозовые тучи, к счастью, мимо проплыли. Анисье в такую пору было тревожно. И ребенок вел себя неспокойно: так разбушевался, думала, что уже пора настала. Успокаивала его. Как только тревога из души матери ушла, и дитя успокоилось.
Крестьяне лучше других сословий понимают природу, потому что ближе к земле. Вся их жизнь связана с природой: землей, лесом, рекой. «Мать сыра земля всех кормит, всех поит, всех оденет, всех своим теплом согреет». Крестьяне живут среди природы и сами являются частью природы. Природа дает растения – и крестьянин их выращивает. И Анисья своим мудрым крестьянским умом понимала, что человек может делать ошибки, а природа-матушка всегда права и, в силу природной чуткости, одухотворяла природу. Без природы нет жизни. Женщина с благодарностью принимала все явления природы: мороз и зной, ливни и снегопады. Все, что окружало, для нее было живым. А у всего живого свой язык – и у порывов ветра, и у лучей солнца.
Из года в год ничего не меняется в жизни деревни. А времена года измеряются сезонными работами.
Спешились у своих делянок. Стали выгружать косы, грабли. Мужики, не теряя драгоценного времени, лошадей распрягли и приступили к косьбе. Бабы бидоны с водой, корзины с едой под телеги ставят: в зной там будет прохладнее. В бидонах – колодезная вода. Такая вода хорошо силы восстанавливает. Какой бы труд ни предстоял в поле, на лугу или току, обязательно воду с собой везли. Роса высохнет – бабы сено ворошить пойдут, скошенное вчера. В воздухе стоял запах травы. А пока, заметив в скошенном сене траву зверобоя, стали ее выбирать: заболеть может буренка, если она в корм попадет. Вот уж поистине удивительно: человека эта трава лечит от девяноста девяти болезней, а для животного плохо, скотину лихорадит.
По лугу разносился детский смех. Он напоминал звон хрустальных колокольчиков. И все ребятишкам интересно. Не пройдут мимо ни одного паучка, ни одной мошки, обязательно рассмотрят. Учатся понимать язык природы – им жить предстоит среди нее.
К полудню солнце засветило во всю мощь знойного лета. И в воздухе разлились запахи цветов. Запах медуницы в нос шибанул, как на пасеке. Душица источала приятный аромат, ее ярко-розовые цветы привлекали пчел, бабочек, шмелей. Небо – в невесомых легких облаках. Дождя не будет. Бабочки танцуют, шмели забасили.
В жаркие летние дни утомленные жарой люди, птицы, звери – все прячутся в тени, чтобы переждать зной. Утром белые и желтые кувшинки радовали глаз своей красотой, а к полудню спрятались под водой. В природе наступает «тихий час». Но сегодня крестьяне не собирались его соблюдать, сегодня большой праздник – день Ивана Купалы, поэтому мужики решили пораньше закончить, чтобы бани успеть истопить. А пока косьба в разгаре. Воздух от зноя звенит. Взмокшие рубахи прилипли к спинам косарей. Но вот Мирон Левченков вопросительно посмотрел на своего отца Лукьяна Емельяновича. Тот поднял глаза к небу, прикинул по тени время, не спеша вытер косу и пошел к повозке. Пораньше так пораньше. И потянулись мужики к жбанчикам с водой и квасом. Купальная ночь – самая короткая в году, и этой ночью мало кто будет спать.
Молодежь в предвкушении веселья перекликались друг с другом, шутили. Праздник решили начать часов в пять, а до этого на берег реки, к месту проведения гуляний, нужно успеть притащить березку, украсить ее цветами и пестрыми лоскутками.
Праздник начали с хоровода вокруг березки. И песни пели напевные, народные: «Береза моя, березонька, / Береза моя белая, / Береза кудрявая. / Стоишь ты, березонька, / Посередь долинушки…». Когда стемнело, разожгли костер и спалили чучело из соломы. Его
