наживку хапают, потом помельче. Видишь, что уже совсем мелочь пошла, значит, пора место менять.
– У нас бычки не водятся, – сказал Виктор. – Раньше ершей много было, такие же жадюги. Нас в пионерлагере на рыбалку водили. Какая там рыбалка: шум, гам. А ершам всё равно. Но какая уха с ними получается, м-м-м! (Тёма звучно сглотнул слюну.) Потом загадили реку, и исчезли ёршики…
– Это мы умеем, – согласился бакенщик. – Когда рудник на Тые ставить собирались, тоже были разговоры, что загубят реку. Да вишь, как всё в жизни обернулось…
Что-то серое внезапно вымахнуло из-за деревьев, увернулось от взлетавших к ночному небу искр и кануло в темноте. Повисел в воздухе странный угрожающий вскрик, напоминавший не то стон, не то плач, но и он быстро угас…
Олег почувствовал, что его лица коснулись то ли мягкие перья, то ли обрывки истлевшей материи. И тут же встрепенулся сидевший в стороне Артишок.
– Вот зараза! – выругался он. – Прямо по морде зацепила. Конкретно, по сути! Кто это?
– Не знаю… – растерянно признался бакенщик. – Для совы слишком уж велика. Да и нет здесь никакой живности. Только и мне помстилось, ровно перьями по лицу проехало…
– Мне тоже, – коротко произнёс Виктор.
– Может, это злой дух? Летел по своим пакостным делам и случайно на нас напоролся, – предположил Алексеев, но тут же понял, что шутка получилась, пожалуй, не очень удачной…
Вышли с рассветом. Бакенщик что-то недовольно ворчал себе под нос, внимательно всматриваясь в тропу под ногами и скалы, как и прежде, остававшиеся по правую руку. Поначалу шли ходко, но потом совершенно неожиданно попали в заросли невысокой травы, на которую накануне внимания как-то не обратили. Её толстые короткие стебли словно пытались ухватиться за придавливающую их обувь и потом долго ещё напряжённо шевелились.
«Вот же гадость, – размышлял Олег, выдирая ноги из цепких захватов. – Цепляются, как пальцы. Знаю, что есть растения, реагирующие на прикосновения, но о таком не слышал. Может, хищник какой? Росянка же ловит насекомых, а потом с аппетитом потребляет. Только непонятно, кого эти пальчики цапают. Для мух-жуков они явно великоваты…»
По-заячьи заверещал Тёма. Оказалось, что он остановился «по своим делам», а когда решил идти дальше, не смог сдвинуться с места – жадные стебли цепко держали его за брюки. И опять Виктору пришлось выручать своего «босса» – несколькими быстрыми взмахами ножа он обрезал травянистые «пальцы». Обрубки судорожно изгибались, из них сочилась странная, напоминающая по цвету сукровицу жидкость.
– Здесь лучше не задерживаться, – ни к кому конкретно не обращаясь, посоветовал Яков Антонович. – И ногу ставьте потвёрже.
Олег так и поступил. Теперь гадостные стебли лопались под подошвой, обильно разбрызгивая всё ту же тошнотворную жидкость. Она вдобавок ещё и отвратительно воняла – не то какой-то дохлятиной, не то чем-то протухшим.
