опять на кого-нибудь кинусь.
– Она оскорбила меня, Мари, детей и мою мать. Она сидела и оскорбляла меня. Нас. Всех!
– Это повод набить ей морду, – хмыкнул он с сарказмом и недовольно перекривился.
– Она хочет отобрать у нас студию.
Карл присвистнул.
– А на хуй она не хочет? Тиль не даст.
– Тиль?! – завопил я не своим голосом. – У Тиля полная ампутация мозга и сознания! Он в коме!
Карл вздохнул:
– Вообще ничего нельзя сделать?
Я еще раз оценил горящую кожу на запястьях.
– Надо подумать. Она получит студию только через мой труп.
– С ней никто работать не будет.
– Здесь вообще никто работать не будет, – мстительно прорычал я.
Карл улыбнулся и вышел.
– Габи, сделай боссу кофе с коньяком. И побольше коньяка, – услышал я из приемной.
– Я за рулем! – крикнул я секретарше.
– Я безалкогольное! – отозвалась Габриэлла. Ой, ну какая дура! Где она видела безалкогольный коньяк?
Еще минут пятнадцать меня натурально трясло. Я выкурил несколько сигарет, но все равно не отпускало. Габи как-то странно косилась на меня, притащив мне третью чашку кофе.
– Габриэлла, – опять крикнул я секретарше.
Она тут же нарисовалась передо мной, словно стояла за дверью и только и ждала, когда я ее позову.
– Собери людей в переговорной.
Она кивнула, с настороженностью посмотрела мне в рот, видимо ожидая дополнительных распоряжений.
– Это всё.
– Герр Шенк, все собрались, – через две минуты сообщила мне секретарша. Я даже не успел посмотреть, как там мои мальчики.
Я выбрался из-за стола и решительно направился в переговорную.
Наш небольшой коллектив забился в маленькой комнате, собрав по офису все стулья. Все внимательно смотрели на меня. Габи и Тилли держали наготове записные книжки, чтобы зафиксировать мои гениальные мысли.
– Я собрал вас здесь для того, чтобы извиниться за произошедшее. Мне очень жаль, что вы стали свидетелями этой безобразной сцены. Эта женщина… – Меня опять затрясло. Я сделал над собой усилие и продолжил: – Эта женщина разрушила семью моего брата. Она поссорила его со мной, родителями, со всеми. Сегодня она позволила себе покуситься на самое святое – мою мать. Она серьезно ее оскорбила. Я вел себя недостойно, не сдержался и повелся на провокацию. Мне очень жаль, что так получилось. Прошу извинить меня.
Сотрудники продолжали смотреть на меня, не шевелясь.
– Дэн, может по пивку? – осторожно подал голос Карл.
– Да, Дэн, давай, – поддержал друга Вольфган. – День сегодня полное говно. Заодно и расслабишься.
– Только без фанатизма и стриптиза на окне. – Я достал из портмоне двести евро. – Габи, Тилли, сгоняйте в магазин. Купите что-нибудь на стол и выпить. Если кто-то хочет, может валить домой. Пусть этот мерзкий день уже закончится.
И
