и всякие другие ухищрения [этого] смешанного зловредства».
Всё просто: забота о самолюбии (да-да, вы не ошиблись, речь идёт о всё той же гордыне) выливается либо в желание наслаждений, либо в бегство от страданий. Если вы заметили в себе наше любимое чревоугодие, то вы в данный момент стремитесь к наслаждению из гордыни. Ну, это слишком лёгкое наблюдение, согласитесь.
Самое интересное здесь посередине, когда наслаждение и страдание смешиваются и возникает подлость. Переедает ли кто из подлости? Неплохая тема для диссертации.
Замечу, что верно и обратное: чревоугодие является началом гордыни. Это сложно, но верно.
Так почему мы всё-таки переедаем?
И снова, снова этот вопрос. Несколько причин видится, поэтому придётся их перечислить, хотя эффектнее было бы одну выдать. Но я сам её не вижу, этой самой одной, кроме, разве что, неосознанности, это такая универсальная причина у нас есть, почти ко всему подходит. Итак, почему мы передаем?
Во-первых, это привычка, многолетняя, с самого детства. Ум ходит проторёнными путями, прёт по колее, как армейский грузовик. Нейронные связи созданы прочные, перестроить их – большая работа. Кстати, она существенно облегчается, когда переходишь на живое питание. Ригидность (вязкость мышления) уходит, становишься гибче, решения принимаются проще. Так, сидишь уткнувшись носом в экран, и, когда надо, гораздо легче этот нос из экрана вынуть, чем раньше. Пришла мысль – «вынуть нос», и сразу же вынимаешь, не так, как раньше, через час.
Во-вторых, это тревожность. Мы, и психологи тут абсолютно правы, хватаемся за харч (вы уж простите мне это грубое слово, я же для вас стараюсь, хочу вас зацепить эмоционально, я больше не буду), когда что-то идёт не так. Заедаем стресс, как говорится. Только обычно мы этого почти не замечаем, а когда начинаем менять питание – начинаем и замечать. Просто внимание перестраивается на еду и на собственное состояние, на здоровье. Фиксируешь моменты, когда начинаешь есть, и такие связи, как «тревожность – еда» обнаруживаются, как говорят оперативники – «пробиваются» сразу. Да, в охоте за здоровьем приходится быть сыщиком.
В-третьих, это растянутый желудок. У нас желудок в несколько раз больше, чем нужно, и в нём, когда голодно, «подсасывает». Это ощущение внутренней пустоты (не в буддийском смысле, всего лишь в желудочном) ум связывает с чувством голода, а мы ведь привыкли к тому, что сытость – это ощущение тяжести в желудке. Нет ощущения тяжести, переполненности – вроде и не покушал, надо добавить. И добавляешь, пока не обожрёшься. Сидишь, отдуваешься, пыхтишь, как жаба, поспать бы… Отравился, короче, зато «сыт», снова себя «пожалел».
В-четвёртых, это сама мёртвая еда, в которой почти ничего нет нужного для организма. Как золотоискатель (или поэт, «изводишь заветного слова ради тысячи тонн словесной руды») просеивает кучи и кучи породы сквозь сито, чтобы извлечь крохотные драгоценные самородки, так и наш организм вынужден
