Фогюса? – Дюваль сразу разобрался в обстановке.
– Нет, капрал нужен для усиления первого отделения. У Фурье не хватает опытных бойцов. – Лейтенант секунду поразмыслил. – Возьмешь Тордье, он лучше всех впишется в твою группу.
Огоньки коммуникационных запросов один за другим загорались перед глазами Николая. «Сахаи» докладывали о готовности.
«Пора!» – подумал Строгов, глядя на их неяркое мерцание.
Железная лавина грозно катилась по бескрайней безжизненной равнине. Серые двуногие великаны, похожие на библейских демонов, осторожно крались вперед двумя растянутыми цепями. Их сверхпрочные стальные лапы цеплялись за каменистый грунт, оставляя на нём глубокие рваные отметины – следы своих острых алмазных когтей. Несмотря на огромные размеры, машины не создавали шума. Лишь легкое жужжание сервомоторов да хруст разминаемых в песок базальтовых глыб выдавали их присутствие. Во всем остальном это были призраки и тени.
В который раз Строгов подивился техническому чуду под названием «Сахай-47». Это не был робот или машина в привычном понимании этого слова. Скорее, он представлял из себя искусственный организм, наделенный легкостью и грациозностью кошки вперемешку с мощью тяжелого танка. Каждое движение шагохода было точным, выверенным и идеально исполненным. Его скорость превышала скорость гоночного автомобиля, многослойная высокомолекулярная броня выдерживала прямое попадание шестидюймового снаряда, а протонный мозг обнаруживал воробья на расстоянии нескольких километров…
«Объект в зоне обнаружения!» Металлический голос отвлек Николая от созерцания боевых машин. Следуя взглядом за сеткой прицела, он заметил едва различимую точку у самого края горизонта. Ее можно было принять за соринку, попавшую в глаз, или один из многочисленных валунов, маячивших на горизонте. Однако система безопасности признала в нем нечто иное. Независимо от воли лейтенанта шагоход приготовился открыть огонь.
– Усиление, – приказал Николай.
Изображение точки дрогнуло и бешеными скачками стало приближаться. С каждой секундой оно становилось всё отчётливей, пока наконец не приняло очертания накренившейся двуногой машины, недвижимо замершей у подножия невысокого холма. Идентификационный номер «42» делал ее неотъемлемой принадлежностью второго взвода роты «Головорезов».
– Пуарэ! – не помня себя от радости, закричал Строгов. – Сержант, ответь «41-му».
– Господин лейтенант, они нас не слышат, – Киуро напомнил о несносной коммуникационной блокаде. – Пока мы не зацепим их лазером, связи не будет.
– Так действуй! Что же ты?
– Почти готово… О боже! – Японец громко охнул, когда контакт состоялся. – Они мертвы!
Пробегая по списку повреждений, который транслировал головной слит «42-го», Николай хмуро остановил взгляд на итоговой записи. «В связи с повреждением систем жизнеобеспечения экипаж погиб». Дальше стояла дата и время смерти.
Восемнадцать километров каменистой
