папа был миллионер?– Эммануил так удивился, что выложив на стол браслеты, смел в саквояж тысячу талеров и, откланявшись, вышел, не задав более ни одного вопроса.
«Накарканные» Сергеем жандармы заявились в середине дня в количестве очень значительном даже для столичного города. Переулок блокировали с двух сторон силами конного эскадрона, а в дом ввалилось еще столько же, приводя в трепет и покорность толпящихся пролетариев, ударами ножен.
В квартиру тоже вошли совершенно бесцеремонно по-хозяйски, как им и положено по служебному статусу. Впереди, пара рядовых расчищающих проход, за ними офицеры от полковника и ниже. Вошли и молча уставились на сидящего за ломберным столиком Сергея. У этих господ во все эпохи сходные манеры. Так же как и эта, она определяется одним словом «нагнетать». Слово емкое и к нему можно приставить множество существительных. Нагнетать напряжение, страх, ужас, чувство вины и беззащитности перед карающей дланью Закона, ну и перед не дремлющим его оком – институтом жандармов. «Недремлющее око» смотрело парой десятков глаз, не мигая на сидящего офицера, предоставив ему честь прервать затянувшуюся паузу.
– Ну и?..– Сергей ухмыльнулся.– Чего угодно, господа? Чему обязаны такой неожиданной радости? Столько жандармов в одном месте я еще не видел. Хотя нет… видел однажды во время парада.
Жандармы презрительно молчали, ожидая когда он закончит и косили глаза на своего полковника, который сердито сдвинул брови к переносице и, нахлобучив служебную треуголку на самые глаза, выставил задранный подбородок вперед. Подбородок был массивный, квадратный, как кирпич и обрамлен, как того и требовали веяния времени, пышными усами «а-ля Франц-Иосиф– I».
Он не спешил высказываться и в соответствии с субординацией, молчали все остальные.
– Если вы, господа, как неимущие явились за милостыней, то увы, вынужден буду отказать, при всем моем уважению к корпусу жандармов. Вас в завещании герра Франкенберга нет. В нем вообще почему-то только рабочие указаны. Так что не обессудьте, господа,– Сергей ухмыльнулся еще более издевательски и привел своими словами и мимикой главного жандарма в раздражение невероятное. Его сегодня вытащили из загородного особняка, привезли срочно в министерство внутренних дел и битых два часа «намыливали голову», обвиняя в неумении работать.
– У вас, герр Мюллер, под самым носом действует банда финансовых террористов, которые подрывают экономику Империи, раздавая населению огромные суммы денег. Сотни тысяч, как мне доложили,– министр брызгал слюной и топал ногами.– Ваши эполеты слишком тяжелы для вас?
И так два часа к ряду, не давая вставить ни слова в свое оправдание. Поэтому герр Мюллер был сильно не в себе уже до прихода сюда. А вид развалившегося на стуле одного из «финансовых бандитов», возможно даже что главного из них, не соизволившего зад свой приподнять перед вошедшим полковником жандармерии, да еще и язвящего при этом, вызвали в его чуткой и ранимой душе просто бурю эмоций.
– Вста-а-а-ать, кана-алья-я!!!– взвыл
