сочинил, но совершенно не имею времени. Желаю успеха. О-о-о-о!!! Это ваш рояль, маэстро. Каков! «Зайлер»! О-о-о-о!
– Был «Зайлер»!– взвыл Лист.– Теперь это ящик для хранения нот.
– Что вы говорите? Оригинально! Какая выдумка! Ящик для нот! Вы оригинал, герр Лист,– очередной «прохожий», прогрохотал башмаками по крышке рояля, как по крышке гроба.
Михаил, услышав фамилию композитора и виртуоза 19-го века, с сочувствием взглянул на его сгорбившуюся фигуру и указал Сергею на исковерканный инструмент:
– Поможем?
– Давай,– вдвоем они оттащили рояль с прохода и, перекантовав с грохотом на бок, прикрепили выломанные ножки.
– Это, конечно, на помойку теперь только или на дрова годится, но попробуем восстановить,– Михаил погладил стоящий уже на ножках инструмент и тот, от легкого прикосновения заколыхался, как нализавшийся вдрызг матрос в увольнении. Михаил похлопал ободряюще инструмент посильнее и тот, застыв, звякнул в ответ струнами, явно благодарно.
– Герр, Лист,– обратился Михаил к композитору, безучастно наблюдавшему за их манипуляциями с останками рояля.– Мне, кажется, вам повезло и инструмент совершенно не пострадал. Чехол крепкий и эти… «футоры с фусклецами», тоже крепкие. Ножки подправили и стоит, вон как устойчиво. Взгляните,– Михаил постучал по крышке и рояль отозвался опять радостным стоном.
Лист поднялся, скривившись, и не спеша спустился к ним. Подойдя к роялю, он ткнул его легонько рукой и удивился, когда инструмент не шелохнулся. Михаил услужливо расчехлил инструмент и предложил:
– Попробуйте, как звучит?– Лист откинул крышку и ткнул пальцем, не глядя, в клавиши. Звук раздался в пустой парадной громко и чисто.
– Ля,– определил Сергей.
– Ля-я-я-я,– запел Лист и прошелся по клавишам так энергично, что звуки буквально взорвали тишину и, выплеснувшись в переулок, чуть не сшибли с ног инспектора полиции, прохаживающегося с заложенными за спину руками, в ожидании своих подчиненных, отправленных в погоню за сбежавшим господином с саквояжем. Замерли все, оглушенные и ошеломленные. А Лист играл свою увертюру, которая рождалась под его пальцами прямо здесь и сейчас, вгоняя в дрожь слушателей. Даже грузчики замерли, округлив глаза, поняв, что за вещь ворочали они целый час по лестнице и почему так причитал этот человек во время переноса и после…
Глава 2
Импровизированный концерт закончился и, в ответ на раздавшиеся аплодисменты, Ференц Лист галантно раскланялся. По лицу его при этом текли слезы и он, вытирая их все тем же кружевным платком, повторял:
– Я назову эту вещицу «Восторг», господа! Какое счастье!! Это самый счастливый день в моей жизни!!!
Бережно прикрыв клавиши инструмента, он принялся лично зачехлять рояль, поглаживая его полированные поверхности и мурлыча что-то под нос. Лицо композитора светилось от счастья.
Грузчики,
