в залог что-нибудь. Вон колечко у тебя смотрю серебряное. У меня как в Швейцарском банке, не сомневайся, детка,– и не успела Сюзанна отдернуть руку, как уже колечко было сдернуто у нее с пальца и исчезло в кармане полосатого камзола Джеймса.
– Мамочкина память,– всхлипнула горничная и получила три здоровенных хлопка промеж лопаток, утешительных.
– Вот значит и не задержишься, коль память. Бери свою бумагу и проваливай за остальными деньгами,– старьевщик, пересел в плетеное кресло-качалку и принялся беззастенчиво рассматривать Сюзанну, роющуюся в макулатуре. Мужчина он был еще не старый, лет пятидесяти или шестидесяти, а может и сорока. С первого взгляда не определишь из-за огромных бакенбардов и усов «а-ля– Наполеон– III». Волосяной покров как-то размазывал очертания, но судя по цвету иссиня-черному усов, Джеймс был еще мужчина хоть куда. Правда, бакенбарды слегка побило инеем, а на голове волосы отсутствовали, то ли выпав, то ли выбривал их старьевщик, но лысина эта делала его и вовсе роковым красавцем. И видимо не только у русских бывает, что ежели «седина в бороду, то бес в ребро», но и англичане той же напасти не избежали и «седина им в бакенбарды, а все тот же бесяра в ребра». Джеймс прокашлялся и заботливым голосом осведомился:
– Ну, как там? Помочь может, мисс?
– Обойдусь,– проворчала Сюзанна, роясь в груде бумаги, как курица в грядке.
– Могу чуток убавить цену, скажем в половину,– еще заботливее прокурлыкал Джеймс.
– С чего это вдруг, сэр? – Сюзанна заинтересованно повернула голову в его сторону.
– Отужинаешь со мной, проказница, и я весь твой,– расплылся в кошачьей улыбке старьевщик.
– Фи-и, больно надо. Я не голодна. У нас прилично кормят в усадьбе,– Сюзанна нырнула опять в кучу бумаги, еще активнее работая руками.
– А могу и вовсе задарма подарить, мисс,– Джеймса бес буквально бодал рогами в ребра.
– Ох, сэр, мне прямо не до разговоров,– отмахнулась от него Сюзанна.
– А если приплачу еще столько же?– Джеймса пробрало не на шутку. Бес уже не только бодался, но, похоже, принялся пинать его в ребра.
– Два фунта?– Сюзанна не прекращала грести.
– Два фунта, голубушка,– голос старьевщика налился теплом и лаской.
– Нет,– отрезала «голубушка», разочаровав старого ловеласа чрезвычайно.
– Сколько же вы хотите, мисс, назовите цену?– Джеймс отмахнулся от беса и, попав ему в поросячий пятак, заставил отскочить и забиться под прилавок.
– Много хочу, сэр. У вас столько нету,– Сюзанна нашла рулон бумажный и принялась рыться еще активнее.
– Много – это сколько?– Джеймс поскреб лысину и бес, выскочив из-под прилавка, радостно пнул его в бок.– Вот нечистая сила, привяжется же,– подпрыгнул в кресле старьевщик.– Сколько, мисс?– Сюзанна закатила глазки, пошлепала губками, что-то прикидывая в уме, видимо свои потребности на ближайшие несколько лет и озвучила: – Двести фунтов.
– Чего-о-о-о!!!–
