style="font-size:15px;"> – Слушай внимательно, ибо я повторять не буду…
* * *
Его руки медленно, но уверенно приподняли громадную каменную крышку саркофага, а затем одним движением отбросили ее в сторону с такой силой, словно каменная плита была для мертвеца лишь пушинкой. А затем столь же медленно, как прежде, вампир встал на ноги. Они едва держали хозяина, подкашивались. Неудивительно – пролежи тысячелетия недвижимым и ходить разучишься! Ночное зрение дакна постепенно вылавливало из сплошного мрака серые очертания стен гробницы, другие гробы и стяги паутины.
Стоило Кэнтону выпрямиться, как наручни и наплечник упали на пол, расколотые на части неумолимым временем. Меч при первом же прикосновении рассыпался ржавой пылью, а одежды рваными клочками прикрывали не тронутую тлением белоснежную кожу вампира.
Все ослабло, все стало ничем – тело и дух забыли о былой силе и могуществе, а клинок, одежда и броня, забыв о своем назначении, превратились в останки некогда дорогих и изысканных вещей. Но черт с ними с бренными материями, ибо Кэнтон – бессмертный, и его истинная сила вот-вот вернется к нему. И ее постепенное пробуждение вампир уже чувствовал. Как давно он не источал чары, которые созидают мрак и разрушают свет. В жадном предвкушении попробовать это вновь, рука мертвеца потянулась вверх. Давно потухшие факелы один за другим начали загораться бледно-зелеными огнями, озаряя своим призрачным сиянием склеп.
Испугавшись столь неожиданного освещения, какой-то паук размером с добрый валун угрожающе направился к вампиру. Кэнтон же легким движением руки приказал твари остановиться, завладев ее разумом, и молвил:
– Веди к самому богатому саркофагу!
Он чувствовал, как силы постепенно возвращаются в истощенное долгими годами сна тело, а рассудок проясняется, пока шел по длинным и запутанным коридорам гробницы. Паучок шелестел лапками чуть впереди, а по мере движения этой парочки по склепу в его залах загорались новые огни. Этот могильник был воистину громадным, узкие коридоры уходили ввысь настолько, что даже взор видящего во тьме мертвеца не мог узреть потолков.
Когда-то, очень давно, Кэнтон был человеком из знатного рода. И когда Баал приказал своему слуге заснуть, вампир недолго думая выбрал для ночевки свой фамильный склеп. Этот выбор весьма очевиден.
Предки Кэнтона были похоронены в искусных саркофагах, помещавшихся в изысканно оформленные ниши в стенах гробницы. Причем саркофаги виднелись даже на той внушительной высоте, которую еще можно было узреть сквозь мрак. «Соты» с гробами зижделись даже под потолком могильника. Интересно, как смертные умудрялись помещать столь тяжелые саркофаги так высоко?
Когда насекомое вывело своего хозяина в главный зал, их уже сопровождала целая орда гигантских пауков, а в воздухе вокруг парили стаи летучих мышей. Все они теперь служат Кэнтону – он их господин.
В огромном зале не было ни одного гроба, лишь один
