пока не выскочили на дорогу.
– Прочь, прочь! – заорал вой, размахивая копьем.
Лошади храпели, Дедко хохотал. Малец тоже засмеялся. Он тоже так сможет, когда выучится.
Если ведьма не сожрет.
Ведьму деревенские поселили в лучшем доме. У того самого мужа с гривной, что сейчас из-за волков сам на Дедку волком смотрел. Пахло из сеней вкусно. Малец сразу учуял, как они с Дедкой во двор вошли.
А ведьма – ждала. Стояла в дверях. Лицом – строгая. На голове плат расшитый, обереги на платье – жемчугом да серебром. Сапожки синие, сафьяновые. Такие жалко о грязный дворовой снег марать.
Она и не стала. Остановилась на крылечке.
Дедко присел на корточки рядом с Мальцом, заглянул в глаза, спросил ласково:
– Как она тебе? Чуешь что?
От ласки в голосе Дедки Мальцу совсем страшно стало, ответил, что в голову пришло:
– А я думал: ведьмы – старухи страшные, – прошептал он. – А эта – красивая. И зубы все, и морщин нету.
– А что ж ей красивой не быть? – отозвался Дедко. – Кровушки напилась, силушкой напиталась.
Дедко закряхтел, распрямляясь, а Малец подумал: если Дедко его ведьме отдаст, может, и не съест она его, а тоже в ученики возьмет. И будет он тогда не в лесной развалюхе жить, а в таком вот справном доме, кушать вкусно, а вокруг все ему кланяться станут.
Но мысль эта пропала, когда ведьма открыла рот. Потому что голос у нее был… Нет, тоже красивый, звучный. Но от него в нутре у Мальца будто змей ледяной прополз.
– О! Глянь, кто пожаловал! Волчий пастырь! Обзовись хоть, чтоб я знала, за кого Хозяйке слово молвить.
– Хозяйке мое имя ведомо, – проскрипел в ответ Дедко. – А вот твое, милостивица, я бы узнал. Не поделишься?
Ведьма засмеялась в ответ.
И Дедко тоже закашлял, заперхал.
Мальцу почудилось: он нарочно хочет казаться старше и слабей телом, чем на самом деле.
– Знала я, что за тобой пошлют, – сообщила ведьма. – Смерды, дурачье. Думают: дряхлый лесной колдунишка от их деревеньки меня отвадит.
– А ведь и отважу, – сообщил Дедко.
– Ты? – ведьма презрительно фыркнула, и Мальцу показалось: из гладкого личика молодицы выглянула жуткая рожа, складчатая, уродливая. – Смешно. Ты, чай, со скоморохами в юности не бродяжничал?
– А ведь угадала, старая! – Дедко заулыбался. – Хочешь знать, как я тебя отважу?
– Да уж не томи, повесели напоследок, покажи силушку скоморошью! – Ведьма сделала шажок вниз, поставив ножку на припорошенную снегом нижнюю ступеньку.
Дедки она не боялась нисколько. А вот он ее – опасался. Да еще как. Санек видел, как дрожит у Дедки за спиной сжатая в кулак рука. Та, которая без двух пальцев.
– Нет, драться я с тобой не стану, – мотнул головой Дедко. – Ты ж меня щелчком за Кромку отправишь и медком запьешь. Подарок у меня для тебя есть, старая. Возьми его и уходи.
– Что ж за подарок такой, что я из-за него
