склоненному плечу.– Брауншвейк. Академическая фамилия. С такой фамилией в правительстве министром не стыдно показаться или в армии генералу не стыдно носить. Гордись, парень, и бросай это холуйское ремесло. Ты же молодой еще. Иди учиться в Университет, Отто. Грызи гранит науки и оправдай свое высокое предначертание, которое заложено даже в твоей фамилии. С такой фамилией и работать на какого-то Меера с козьей?
– Я поступал в прошлом году, но провалился на испытательных экзаменах,– признался Отто, растроганный панегириками Сергея.
– Поступай снова в этом году. Найми репетитора, подготовься как следует и поступи назло этому Мееру.
– Не имею финансовой возможности, господин монах. Репетитор стоит талер в месяц – самый плохой. А хороший преподаватель и все пять попросит. А мне еще нужно помогать матушке. У меня отец кровельщик и в прошлом году получил травму. Работать не может пока. Так что я сейчас единственный кормилец в семье,
– Отто даже разогнулся, вспомнив о том, что он человек и что на нем висит семья.
– Ты присядь, чего стоишь. В ногах правды нет, так у нас говорят.
– Запрещено, господин монах. Этика и все такое,– прошептал Отто и осторожно оглянулся на своих коллег, снующих между столами. Всего их было трое и один из них, видимо старший в бригаде, уже косо посматривал в их сторону.
– Понимаю. Скажи, Отто, сколько ты зарабатываешь в месяц в этом гадюшнике?
– Талер на чаевых, господин монах,– признался Отто.
– Зови меня Сергей, к черту господ, Отто. Значит, если сейчас ты найдешь на улице кошелек с двадцатью скажем талерами, то ты немедленно бросишь это холуйское место, наймешь репетитора и поедешь летом в Вену, поступать в Университет?
– Нет, Сергей, не поеду,– Отто вздохнул.– Я отнесу кошелек найденный в полицию. Ведь его кто-то потерял, а я не хочу за счет чужого горя строить свое счастливое будущее. Я католик. Найденное и присвоенное – это украденное. Так меня учили.
– Хорошо. А если тебе кто-то окажет помощь безвозмездную на эту сумму? Тогда поедешь в Вену?
– Нет и тогда не поеду. Если я поступлю, то кто будет кормить мою семью? Отец пока болен и сколько еще срастаться будет его сломанная нога? Одному Богу известно. Пока он не выздоровеет, я не смогу уехать из Линца никуда. Даже если меня возьмут в Университет без испытательных экзаменов.
– Ну ты, парень, кремень прямо. Семья, значит, на первом месте?
– Да. А как же иначе? Мать с отцом меня кормили, одевали столько лет и оплачивали учебу в школе, как же я могу взять и бросить их, когда им трудно,– Отто мрачно насупился.
– Может, ты и сумму подсчитал, которую на тебя родители израсходовали за все годы?– спросил Сергей.
– Это еще зачем? Разве это можно на деньги перевести? Когда я болел в детстве и матушка сидела ночами надо мной. Сколько стоит это? Нет, такое мне даже в голову не приходило. Совсем нужно быть не в себе, чтобы переводить на деньги любовь
