Саврасова. С улицы продолжал раздаваться женский голос, жалобно призывавший Татианушку.
– Старушку жалко. Нет у неё больше никого, хотя и из бывших боярынь. Мужа-то, боярина Сказовского, казнили в прошлом году. Поместья и утварь – всё отошло казне. С дочерью они едва перебивались с хлеба на воду. А вот теперь и без дочки осталась. Если бы Татианушка-то ейная молча стерпела бы боль от того опричника – жива бы осталась. А сейчас и сама Татиана пойдет на студень, да и мамаше ейной немного осталось, – досадливо морщась, произнёс хозяин заведения и с удивлением посмотрел на Ратмира: – А ты, смотрю, не особо торопишься? Или ждёшь кого?
– Да посыльный должен был принести одну бумажку, – в свою очередь с досадой откликнулся Ратмир. – Пристроить бы к кому эту старуху-то. А то не по-христиански как-то получается.
– А к кому? Все сейчас голодают, лишний рот никому не нужен. Хочешь – забирай себе.
– Сейчас не могу.
– Вот видишь, и ты не можешь.
– А на время ты можешь её к себе взять? Я потом заберу. И денег тебе на её прокорм дам, – Ратмир увидел в этот момент высокого, голенастого подростка в тёмно-зелёных портках, заходившего в двери питейного заведения.
– А на кой она тебе сдалась? – удивился хозяин корчмы и обратился к подростку. – Чего тебе здесь нужно, парень? Закрываюсь я.
– Он ко мне, – произнёс Ратмир и достал из-за пазухи два рубля. – Это на месяц. Потом заберу её.
– Ого! – приподнял брови хозяин заведения. – Да за такие деньги она у меня как сыр в масле будет кататься. Если и дальше так будешь платить, то можешь её насовсем у меня оставить.
– Посмотрим, – кивнул Ратмир. – Иди, забирай её при мне, чтобы я видел. Навещу через пару дней, – и, убедившись, что хозяин питейного заведения сам побежал к старухе, обратился к подростку: – Ну, Мишка, давай быстрее бумагу и беги отсюда. Вот-вот здесь появятся опричники и начнут лютовать.
– Я сейчас слышал, что один из них сам себя задушил! – восторженно произнёс тот, торопливо вытягивая из рукава старенького кафтана свёрнутый в рулон лист бумаги, и спросил. – Как такое возможно?
– Не знаю, – развёл руками Ратмир и, забрав у подростка бумагу, подтолкнул его в спину: – Беги, давай быстрее. А то сам попадёшь под плети опричников.
Выйдя из дверей, Ратмир увидел, как хозяин корчмы бережно, под локоток, повёл полуслепую старуху куда-то на задний двор.
Ратмир вскочил на лошадку, окинул взглядом опустевшую площадь, неподвижное тело опричника… Брови его удивлённо поползли вверх – он не увидел тела разрубленной женщины. Только широкое кровавое пятно напоминало о недавней трагедии.
Ратмир покачал головой и направил лошадку в узкий проезд между каменными домами, заросший какими-то кустами.
Неожиданно он услышал шум, приближавшийся к площади – крики и брань людей, топот коней, бряцанье сабель.
