к племяннику Джону. По собственному признанию Фрейда, все позднейшие друзья воплощали для него этого первого «друга – врага».
Именно по этому типу основатель психоанализа выстраивал свои отношения с друзьями.
Имелось, правда, одно отличие. В раннем детстве у Фрейда происходило совмещение друга и врага не только в одном лице, но и во временно́м отношении. В зрелом возрасте он мог долгое время выражать свое дружеское расположение к какому-то лицу, но по мере того, как укреплялась дружба между ними, у него возникали враждебные чувства к данному другу.
Вот что пишет сам Фрейд по этому поводу:
«Близкий друг и ненавистный враг были всегда необходимыми объектами моего чувства; я бессознательно старался постоянно вновь находить себе их, и детский идеал нередко осуществлялся в такой же мере, что друг и враг сливались в одном лице – понятно, не одновременно, как это было в период моего раннего детства».
К моменту данного признания Фрейда, которое им было сделано в «Толковании сновидений», отношения между ним и его лучшим другом берлинским отоларингологом Вильгельмом Флиссом оказались натянутыми. До этого времени на протяжении примерно восемнадцати лет с момента их первого знакомства, состоявшегося в 1887 году, они неоднократно встречались и вели интенсивную переписку между собой.
Достаточно сказать, что в общей сложности к моменту их окончательного разрыва Фрейд послал Флиссу около 300 писем. Причем Флисс был столь близким другом для Фрейда, что последний в своих письмах делился с ним как научными идеями, связанными с возникновением психоанализа, так и информацией интимного характера.
Признание Фрейда в том, что в основе его отношений с друзьями лежит детская модель «друг – враг», было сделано как раз накануне разрыва с Флиссом, произошедшего в 1904 году. Оставалось четыре года до окончательного разрыва. Но уже к моменту публикации «Толкования сновидений» Фрейд был внутренне готов к разрыву. Он был готов к тому, что его враждебные чувства одержат верх над дружескими чувствами, как это имело место раньше в случае его дружбы с Йозефом Брейером, с которым Фрейд познакомился в конце 1870-х годов.
Повторилась та же самая история. Дружба будущего основателя психоанализа с Брейером длилась 20 лет, с Флиссом – немного меньше. Как в том, так и в другом случае первоначальные дружеские отношения сменились проявлением враждебных чувств, приведшим к полному разрыву.
Эта история не только примечательна с точки зрения понимания того, как и в какой степени события раннего детства Фрейда оказали воздействие на его личную жизнь и возникновение ряда психоаналитических идей. Она весьма поучительна также в плане выяснения возможностей практики психоанализа.
По крайней мере, данная история наводит на размышления о том, насколько эффективным может быть осознание пациентом своих бессознательных желаний и является ли само их осознание необходимым и достаточным
