звездного света. В сердце закралась щемящая грусть, вдруг вспомнился дом, тихие вечера за столом на кухне, ни к чему не обязывающие разговоры, смех…
Стало очень холодно, она зябко поежилась, но тут взгляд упал на названия книг – английские, санскрит, греческий, латынь, испанский, немецкий, русский… Ей ничего не стоило их прочитать: «Сильмарил»; «Властелин колец»; «Сказки русские народные»; «Гарри Поттер», «Хроники Амбера»; «Легенды викингов»; «Сказание о Шамбале»; «Тысяча и одна ночь»; «Мифы древней Греции»…
Великий Ветер любил сказки.
Потянуло чудесным кофейным ароматом. Марина очнулась от собственных размышлений, обернулась. Яна раскладывала угощение на столе, Кэрсо-Лас разливал кофе по чайным чашкам, Маркиз мирно дремал на кровати, прикрыв нос пушистым хвостом.
– Так кто же у кого что перенял, люди у нас или мы у людей? – тихо пробормотала она, положив обратно на стол «Вечера на хуторе близ Диканьки»
* * *
– Откуда же такая роскошь? – наконец пресытившись, спросила Яна.
Марина допила остатки кофе и, отряхнув руки от крошек, также вопросительно посмотрела на гостеприимного хозяина.
– Иногда я все-таки человек, – усмехнулся Кэрсо-Лас, подумал и взял еще одно печенье, – и ничего человеческого мне не чуждо. Сладости из Внутреннего Поля, кофе здешнее, ведьмаки выращивают.
– Это еще кто? – удивилась Яна.
– Лучше спроси у кота, это его подданные, в смысле существа его владений. Если хотите, можете ванну принять…
– Да же так!…
– Правда, вместо воды сжиженный озон, – предупредил он.
– Есть разница? – с надеждой и сомнением переспросила Марина.
– Для меня нет, для вас, не знаю, – Кэрсо-Лас поднялся из-за стола, покажу. Там сами определитесь…
Девушки не возражали. Как и предполагала Марина, ванная комната располагалась за противоположным зеркалам парадного холла. Прежде чем поднять аналогичную зеркальную штору, Кэрсо-Лас, как и в прошлый раз попросил обеих девушек постоять в стороне.
Ванная комната по размеру соответствовала спальне, а сама ванна представляла собой небольшой бездонный бассейн, наполненный нежно-голубым сиянием. Пол и стены были отделаны обыкновенным серо-голубым кафелем. Комната освещалась лишь далеким светом звезд, струившимся в вытянутое готическое окно.
Марина присела на корточки, зачерпнула в ладонь прозрачный голубоватый свет из бассейна. На ладони остались мелкие капли. Тем временем Кэрсо-Лас объяснял Яне предназначение изогнутых ручек, торчащих из бортиков.
– Это для тепла, это для охлаждения, это для запаха. Есть лаванда, розмарин, иберис, мята, стибранга… здесь запахи иные, чем вы привыкли…
– Они легче, – прищелкнула языком Яна, с видимым усилием открыв очередной «кран», – рассеянней,
