Ламех, чтобы она назвала его царем, но Федея не соглашалась.
– Царя выбирает народ, – возражала она ему.
– Но ты царица, прикажи своему народу. – Его лицо становилось мрачным, и Федея ласково погладила его румяные щеки.
– Разве тебе недостаточно любви царицы? И потом, кто знает, может быть, ты станешь царствовать после меня.
– Не говори так, любовь моя! – отвечал он печально, и влюбленная женщина не слышала фальши в его словах.
Шло время. Вот уже три месяца готы не знали сражений. Зазеленели распаханные поля, на них паслись тучные коровы. Колосилась пшеница, отливая на солнце золотом. Царица радовалась тишине и не знала, что против нее зреет заговор.
Ламех, оскорбленный ее отказом, тайком перешел в стан врага. Ему пообещали богатство и высокую должность. За это он согласился предать Федею, открыв ночью крепостные ворота. И вот однажды, когда готы мирно спали, послышались крики, лязг мечей, свист стрел.
Растерянный Филомер вбежал в покои царицы.
– Беда, Федея! – закричал он. – На нас напали! Кто-то открыл ворота!
– Ламех! – Не увидев рядом возлюбленного, мудрая царица все поняла.
Честолюбивый юноша решил добиться своего неправедным путем.
– Готовьтесь к бою, – приказала она, быстро накинула одежду, надела шлем на белокурую голову, взяла в руки лук и вышла из дворца.
И снова мужественная женщина разила врагов, и дрогнули они, но вдруг перед ней возник Ламех на белоснежном коне, и она опустила оружие.
– Предатель! – Царица натянула тетиву лука, но римский воин, воспользовавшись ее замешательством, нанес женщине смертельный удар в грудь.
Федея упала, как подрезанный серпом колос, обагряя землю кровью, и лишь посиневшие губы прошептали:
– Вперед!
Храбро сражались ее воины. Римлянам не удалось захватить их врасплох.
Когда закончился бой, все увидели царицу, лежавшую на земле в белой одежде, пропитанной кровью. Филомер пал перед ней на колени и произнес дрожащим голосом:
– Ты была настоящая царица.
Ее решили похоронить на следующий день, вечером.
Когда на город спустились летние сумерки, свет множества факелов прорезал темноту. Жители города медленно шли к главной дворцовой площади, к погребальному костру.
По традиции готы хоронили знатных людей вместе с украшениями, и драгоценности царицы уже лежали вокруг костра в больших каменных чашах. Воины подходили к костру и складывали горками надломленное оружие, женщины ставили рядом красивые глиняные сосуды, украшенные искусным орнаментом. Возле деревянного столба стояла урна для праха царицы.
Траурная процессия тихо и печально запела.
Носилки с царицей Федеей, убранной полевыми цветами, словно парили над землей. Хмурые воины поставили их на верх погребального костра
