элитных магазинов много не закупают. Их может быть не более двух-трех пар.
– Да? Ты молодец, Элла! Неси чай! – Наполеонов раскрыл пакет с булочками и зажмурился от удовольствия, – какой аромат!
Вернувшаяся через пару минут Элла поставила перед ним чашку дымящегося чая и собралась уходить.
– Подожди, Элла, возьми половину себе, – он протянул ей пакет.
– Нет, – отмахнулась она, – это все вам! Я за фигурой слежу.
– Ну, как знаешь.
– К тому же я не удержалась и одну по дороге слопала, – покаянно вздохнула девушка и, не дожидаясь комментария следователя, исчезла за дверью.
Наполеонов улыбнулся и покачал головой. Когда он доедал третью булочку, телефон на его столе ожил.
– Алло? – схватил трубку следователь.
– Чего жуем? – донесся до него голос Незовибатько.
– Булочки…
– Вкусные?
– Очень!
– Может, тогда тебе больше ничего для счастья и не надо? – прозвучал насмешливый голос эксперта.
– Надо, надо! – торопливо заверил Наполеонов.
– Но раз надо, то слушай. У жертвы в крови обнаружена приличная доза снотворного.
– Снотворного?
– Ага.
– То есть убийство было спланированным?
– Это уж тебе решать.
– Ну да…
– Окурки, принесенные тобой, идентичны взятым с дачи жертвы, и по отпечаткам пальцев, и по ДНК.
– Понятно…
– На записке тоже те же отпечатки, но затертые.
– Спасибо.
– Но, может, тебя заинтересует тот факт, что отпечатков жертвы на записке нет.
– Странно…
– Я тоже так думаю.
– Может, Фалалеев брал ее в перчатках? – бухнул Наполеонов.
– А может, и в валенках, – хмыкнул Незовибатько.
– Возможно, убийца забрал записку, затер отпечатки, а потом случайно обронил ее? – предположил Наполеонов.
– Чего на свете только не бывает, – откликнулся Незовибатько и распрощался.
– Итак, что мы имеем? – спросил сам себя Наполеонов. И доев последнюю булочку, сам себе ответил: – Окурки на даче оставила Маргарита Максименкова, там же найдена записка, написанная ее рукой. На орудии убийства – бутылке – отпечатки ее пальцев. Остается только разобраться с туфлей и доказать, что она принадлежит ей.
Аветику Григоряну было поручено отправиться к вдове Фалалеева и взять у нее фотографию Максименковой. Наполеонов был уверен, что таковая у нее имеется.
Дверь оперативнику открыла высокая светловолосая женщина со слегка раскосыми серыми глазами.
– Вы кто? – удивленно спросила она.
Аветик догадался, что она кого-то ждала, поэтому и распахнула так торопливо перед ним дверь.
– Старший лейтенант полиции Григорян Аветик Арменович, – он развернул свое удостоверение.
Она
