чувствую, что должен был сюда попасть. Это дорога моей судьбы.
Нехези прошел дальше в другое помещение поменьше зала черепов. Здесь зрелище еще более впечатляющее!
Писец замер на месте.
– Это нам не кажется?
– О! – воскликнул офицер.
С потолка камеры свисали десятки ременных петлей, в которых были подвешенные за руки высушенные трупы людей! Вот откуда исходил запах смерти!
Нехези и Хоремхеб закрыли носы ладонями, не в силах дышать этим смрадом.
– Здесь поселилась смерть, господин! Уйдем отсюда.
– Да, да, уйдем, – произнес Нехези, и уже собирался последовать за офицером, но неожиданно до его слуха донесся тихий стон.
Молодой писец испугался, и первым его желанием было бежать, но он сумел овладеть собой. Неужели там, среди трупов был еще кто-то живой? Если так, то он просил помощи!
Нехези вернулся и пошёл на звук. Стон снова повторился, и он увидел голую страшно исхудавшую молодую женщину. Она тихо стонала и пыталась что-то сказать распухшими губами. Она умирала. Юноша охватил её за торс рукой и срезал петлю.
Женщина была необычайно легка от истощения, и писец спокойно вынес её из камеры смерти…
Нагую женщину прикрыл своим плащом Хоремхеб, чтобы она, придя в себя, не смутилась, увидев вокруг так много мужчин. Затем офицер немного смочил её губы водой из фляги.
– Она чуть жива, господин, – Хоремхеб повернулся к Нехези.
– Чудом не умерла. Солнце и страшное зловоние должны были убить её. Её там поместили не одну, но висевшие вокруг сильные мужчины умерли, а она нет. Некто там наверху не захотел этого. Я же говорил, что мысль заглянуть в Сфинкса, была подсказана мне кем-то.
– Ты говоришь о богах, господин?
– Богах? Нет. Но в школе моего дяди я слышал историю, как наш фараон, еще будучи принцем, заблудился в пустыне и солнце также должно было его убить. Но он выжил и через три дня его нашли. С того самого времени он уверовал в могущество бога Атона.
– Ты намекаешь на то, что и её пощадил Атон?
– Может быть. Ведь Солнце видит и знает все.
Через час женщина очнулась и попыталась вскочить, но Нехези попросил её не беспокоиться и лежать:
– Тебе сейчас не стоит делать резких движений.
– Кто вы? – спросила она, пронзив Нехези взглядом своих огромных голубых глаз.
– Мы слуги фараона. Не беспокойся – мы не дадим тебя в обиду.
– Вы спасли меня из статуи Сфинкса? Вы? Не могу в это поверить. Но как вы могли осмелиться?
– Тебя спас господин Нехези. Именно ему ты обязана жизнью, – произнес Хоремхеб.
– Но вы разве не знаете, кто я? – спросила спасенная.
– Нет. Ты ведь еще не назвала нам своего имени.
– Я была «рабыней-сфинкса», а из них еще никто не оставался в живых! Вы меня слышите? Все заключенные в той страшной статуе, и в других таких же, обречены на смерть и вечные страдания после смерти.
