бы не стал убивать, – задумчиво проговорил Евдокимов. – Голова у тебя не горячая. Ты бы сначала разобрался…
– Это вы так думаете. Потому что знаете меня… Может, это подстава такая?
– Подстава?
– Стреляют в меня, а попадают в Каплина.
Возможно, тогда в лесу Егора и не собирались убивать, а только инсценировать покушение и скрыться с места, оставив после себя след, который должен вывести его на Каплина. Егор принимает вызов, отвечает ударом на удар, и Каплин отправляется к праотцам… Реален такой вариант? Слишком сложно. Слишком глупо. Но жизнь – это не просто игра, жизнь – это театр абсурда.
– В него и так попали.
– Когда?
– Позавчера днем.
– А киллеры были вчера утром… Может, все-таки от вас весточка?
– У нас работали профессионалы, они бы не промахнулись, – качнул головой Евдокимов.
– Работали?
– Нет больше системы. И возможностей больше нет.
– А закон?
– Закон есть.
– Закон защищает семью Каплина?
– Должен.
– А Наташе угрожает опасность?
– Возможно… Каплин вывел в офшор очень большую сумму денег, ключи со счетом могут находиться у нее.
– Ее могут похитить?
– Вместе с ключами.
– А кто может ее похитить?
– Я же говорю, у Каплина много врагов. И они не террористы. В смысле, никто не берет на себя ответственность за покушение.
– Но вы же кого-то подозреваете?
– Я этим делом не занимаюсь.
– Но информацией владеете.
– Нет информации. Есть только предположение. И уголовное дело. Против Каплина. Он брал кредиты и не возвращал.
– Брал кредиты в банках?
– Уголовное дело возбуждено по заявлению банка, – кивнул Евдокимов. – Но кредиты он брал и у бандитов.
– Которых затем кинул?
– Ты сам понимаешь, что такое не прощается.
– И кого из бандитов он кинул?
– Из бандитов… – усмехнулся Евдокимов. – «Белые воротнички» сейчас куда опаснее бандитов. Взять того же Каплина, думаешь, он не убивал?
– Убивал?
– Факты есть, а доказательств нет… И служба безопасности очень серьезная.
– А вы говорите, что Каплин не мог меня «заказать», – напомнил Егор.
– Сейчас не мог… А тогда, в октябре, да, тогда мог… Ты же не станешь выяснять с ним отношения? – нервно спросил Евдокимов.
– Ну, он же вроде как в критическом состоянии.
– Вот и я о том же. Он и без того наказан. И вариантов у него не осталось. Если выживет, его посадят.
– Если умрет, ляжет в землю, если выживет, сядет… – усмехнулся Егор. И, немного подумав, добавил: – Или за границу смоется.
– Если смоется, то с концами… Не надо его трогать. И в его дела впутываться не надо.
– В его дела?
