писк он ласково именовал «оселедица с картоплей».
Буквально через пару дней по телевизору пошли сюжеты, посвященные убийцам первого зампреда ЦБ и его шофера. Увидев себя по ящику, Прогляда преобразился, подтянул живот, крутанул грудь, на лице заиграла горделивая улыбка. Между тем с экрана повествовалось о «жестоких бандитах», некогда входивших в Луганскую организованную преступную группировку, оборвавших «славный трудовой путь» банкира Козлова.
– Слышь, Макс! Рассказывай, как было. Ты же в раскладах, – прервал Бубен вожделенное самолюбование Прогляды.
– Я не хочу об этом говорить, – смутился стрелок.
– Ты че, хохол, сухаришься? – раздраженно продолжил Бубен. – Сам раскололся до жопы, вся страна знает, как ты водилу мочил, а здесь говорить не хочешь? Или ты только с мусорами откровенничаешь?
– Денег-то тебе обломилось? – спросил Алтын.
– Пятерка грина, – сквозь зубы процедил хохол.
– Конченые дебилы! Это ж надо за пятеру в такой блудняк вписаться! Вы что, не знали, на кого заходите?
– Знали бы, не влезли, – робко огрызнулся Прогляда.
– Знал бы прикуп, жил бы… Вы ж его пасли?! А у нас граждане на «полосатых» номерах не ездят.
– Сказали же по ящику, – уточнил Бубен, – что не курсанули, кого валить придется. А как прочухали, кого зажмурили, решили тупо сдаться.
– Гонят они, – возмутился стрелок. – Это дружок мой с мобилы бабе своей позвонил на домашний. Ну, мусора его и пробили.
– За пять тысяч долларов, – задумчиво произнес Алтын. – Таквы, получается, энтузиасты-бессеребреники. Вы хоть магнитолу из «мэрса» выдрали?
– Только золотые фиксы у жмуров, – заржал Бубен под скрежет зубов Прогляды.
– Ну, теперь киллеры-гастарбайтеры за козла ответите. Пыжик – не пыжик, а двадцатку выхватить проще некуда.
– Мне за чистуху обещали не больше червонца.
– Сколько можно мучиться, не пора ли ссучиться! Не знаю, как у вас в Луганске, а у нас чистосердечное признание смягчает вину, но увеличивает срок. В России вернее с цыганами договориться, чем с мусорами, – сочувственно изрек Алтын.
– Значит, сдал корешей, как пустые бутылки, – резюмировал Бубен, на что голова Прогляды резко нырнула в плечи. – Анекдот в тему: один хохол – гопник, два – банда, три – партизанский отряд, четыре хохла – партизанский отряд и один предатель.
На следующий день, с утра пораньше Бубна выдернули опера, по возвращению от которых его негодованию не было предела. Со слов Сергея выходило, что Сева настрочил на него и на Алтына несколько заяв об угрозах расправы и вымогалове. Бубен немедленно заклеймил Зайца петухом и сукой. От соответствующей сопроводиловки по тюрьме Севу-ГАИ спасало лишь полное отсутствие межкамерных коммуникаций, за исключением «доски объявлений» – широкой деревянной планки под вешалку в душевой. Однако краткие
