Было дело, с Витькой, но он слюнявый. Я еще раз попробую, – Юля не возражала и приготовилась. – Расслабь губы. Ирка, сестра Вовки, говорит, что губы должны быть мягкими словно…
– Вареники…
– А при чем тут вареники?
– Мягкие как вареники…
– Нет, наверное, как… – Лека призадумалась, ища в своей голове сравнение. – Не знаю, в общем, должны быть мягкими. Тебе понятно.
Юля кивнула, несколько раз сжала губы, потом вытянула их вперед и сипло прошептала:
– Все, я готова.
Лека тут же нагнулась и коснулась своими губами, замерла и, заморгав глазами, села обратно.
– Ты что ела?
– Картошку.
– Нет, до этого.
– Это… утром холодок…
– Точно. Так и знала, мятный такой…
– Ага.
– А у меня дома гематогенка есть, завтра возьму.
– Ладно, не шевелись, – опять приказала Лека, тут же нагнулась вперед и сразу поцеловала подружку.
Это был просто эксперимент, понять, зачем взрослые целуются, да еще глаза закатывают, а потом чавкают и голову наклоняют. Юля думала, не мешает ли нос, но когда Лека целовала, она забыла про него, просто что-то чувствовала, но что, не могла даже понять. Вот что-то и все.
Лариса внимательно слушала рассказ Юли, чуть вздыхала, прижимала руку к груди и думала о чем-то своем. Девушки еще долго сидели в кафе, и каждая делилась своими маленькими тайнами.
Мама как я родился?
– Мама, ты меня родила? – спросил мальчик у женщины, что лежала на надувном матрасе в кемпинговой палатке.
Вот уже третий год две семьи собирались вместе и отправлялись на неделю к озеру, что около поселка Трошково. Озеро огромное, с одной стороны подходил маленький поселок, а другая его часть уходила вглубь леса. Именно тут Виталий и нашел место для лагеря. Чуть в стороне текла река Липка, пологий и длинный берег.
Мужчины целыми днями ловили рыбу, женщины загорали, а Вадим, мальчик лет одиннадцати, обычно сидел у костра. Ему нравилось подкладывать дрова и смотреть, как они, потрескивая, сгорали. А когда наступало время что-то варить, то тут он отрывался от созерцания и разводил уже по-настоящему большой костер.
– Как это? – спросил мальчик, прикоснувшись к животу своей мамы.
Женщина не уходила от темы, сын уже взрослый и сказать, что нашли в капусте глупо, а про аиста даже наивно. Она не знала, как ответить на вопрос сына, но и молчать не могла.
– Ты рос вот тут, – ее ладонь легла на живот и погладила его, словно там кто-то спал.
– Прямо здесь? – удивился мальчик и провел своей ладонью по ее животу.
– Да, ты барахтался и пинался.
– Пинался?
– Ну да, если спать не хотел. Да еще как, аж сюда, – и женщина, не поднимая головы, взяла ладонь сына и потянула ее выше, прямо к груди. – Отсюда и… –
