дорожке. Городулин подбежал к ней и стал поднимать, но та дурачилась, болтая в воздухе ногами и руками. Алексей подхватил девушку под мышки и тут же свалился рядом.
– Эй, народ, поднимайтесь, а то еще простынете! Горло берегите! – крикнула Ольга Арсенова и пошла в гостиницу.
– Лена, вам помочь? – Юля остановилась рядом с лежащей парой солистов фольклорного ансамбля.
– Мы сами, – махнула Веселова рукой и стала смешно подниматься, опираясь на Городулина.
– Леха, нам нельзя болеть, – проговорила она и нелепо захихикала.
– Почему? – мужчина встал на четвереньки и вытянул губы для поцелуя.
– «Генеральша» не разрешает, – пьяным голосом ответила коллега и громко икнула.
– Это вы про меня? – Ираида Федоровна грозно стояла у входа, наблюдая за выпившими сотрудниками. Она тоже была «под шафе», но держалась вполне достойно.
– О, никуда от тебя не спрятаться, – усмехнулся Городулин и зло добавил, – «Салтычиха» ты наша!
– Мы с тобой, голубок, завтра поговорим, – грозно пообещала Линькова и направилась внутрь отеля.
Журналистка медленно поднималась на второй этаж, слегка пошатываясь. Нет, она не была пьяной. За весь вечер Юля сделала пару глотков шампанского, но от усталости у нее подкашивались ноги. Столько интервью с известными артистами – гостями фестиваля, с руководителями подразделений «Нефтегазмета» из разных городов, участниками художественной самодеятельности и просто зрителями она не делала никогда. Юля уже миновала последнюю ступеньку, когда услышала голос руководителя делегации с первого этажа.
– Симонова, а у меня интервью не взяла.
– Ираида Федоровна, – корреспондентка резко повернулась к женщине, – мы с вами побеседуем на заключительном вечере конкурса. Вы подведете итоги всем выступлениям и…
– Ладно, – небрежно перебила та и по-барски махнула рукой, – иди уже. До заключительного вечера ещё дожить надо.
Она по-хозяйски оперлась на худосочную Ульяну Жулину и стала ей жаловаться на свой коллектив.
– Да куда ты денешься? – зло буркнула Юля, понимая, что «генеральша» её уже не услышит.
Симонова двинулась по коридору, с неприязнью подумав о Линьковой. «Удивительная способность у этой бабы уметь командовать всеми и вся, – рассуждала она по дороге, – мне она не командир и не начальник, а я всякий раз оправдываюсь перед ней, словно провинившаяся школьница! У кого надо, у того и беру интервью, она что ли будет делать за меня передачу?»
– Пусть прессует свою «Рапсодию», – сказала громко журналистка, закрыв за собой дверь номера.
Через несколько минут в комнату ввалился Виктор. Он, как обычно, бросил аппаратуру в коридоре и, кинув куртку на стул, недовольно проговорил:
– Все бухают, пляшут и веселятся, а я, как проклятый, ношусь с камерой! Я, между прочим, тоже человек,
