не вышли замуж за Андрея Борисовича?
От удивления Юля почувствовала, что её челюсть медленно опускается вниз. Потом она, пытаясь ответить, открыла рот, но вместо членораздельной речи только выпустила струйку воздуха.
– Простите бога ради мою бестактность, но, – Леденец пожал плечами, – работа у нас такая.
– Вы знаете Андрея? – наконец произнесла Юля.
– Встречались, на курсах повышения квалификации сидели, можно сказать, за одной партой и жили в одном гостиничном номере.
– А про нас, – начала журналистка, но майор её остановил.
– Не волнуйтесь, – улыбнулся он, – ничего криминального Осипов про вас не говорил, – просто скучал и восхищался.
– Восхищался? – переспросила Юля.
– Да, – кивнул собеседник, – рассказывая про ваш невероятный талант в расследованиях, интуицию и чутье. Говорил, что далеко не у каждого сыщика со стажем такое бывает.
– И вы вот так, по описанию меня узнали? – с недоверием проговорила Симонова.
– Ну я же опытный оперативник. Сложил, как говориться два и два…
– Не верю, – угрюмо ответила журналистка.
– И правильно делаете, – засмеялся майор, – мне Андрей показывал ваши фотографии и говорил: «Красавица Юлия с телевидения «Нефтегазмет». Вот я вас и признал.
– И вы спросили сейчас меня про Осипова, чтобы расположить к беседе? – несмотря на лестный комплемент, обиженно спросила она.
– Видите ли, Юлия Сергеевна, у меня всего пять дней, чтобы раскрыть это убийство. Потом ваша делегация вернется к себе домой, и у меня не останется ни свидетелей, ни подозреваемых. А начальство мне намылит шею, если будет «висяк». Да и не люблю я нераскрытых преступлений, – он как-то виновато и вместе с тем беспомощно развел руки, – ходят убийцы по земле и портят жизнь хорошим людям. Это же несправедливо!
– Ну так бы и сказали прямо. Зачем приплетать личную жизнь? – возмутилась журналистка.
– Тхе, прямо, – передразнил её майор, – вошла в кабинет шикарная блондинка, глянула на меня сверху вниз так, что я даже растерялся. А фамилию услышал и вовсе в ступор впал: говорят, она ещё и сыщик от бога!
Гостья улыбнулась и махнула рукой, словно останавливая жестом поток комплементов.
– А я, может, хотел вас огорошить? – Леденец засмеялся. – Получилось у меня, скажите?
– Получилось, – Юля вдруг почувствовала необыкновенную симпатию к этому прямолинейному дядьке.
– Так что, поможете оренбургскому коллеге? – с надеждой спросил он.
– Конечно, – с готовностью ответила собеседница.
– Только сразу уговор: всё, что мы с вами обсуждаем – никому не говорим. Ни задушевной подруге, ни закадычному другу. Хорошо?
– Хорошо, – журналистка
