Уйти бы сейчас в щедрые богатые леса, подальше от враждебных людей, от железа, от смешанного запаха ладана и горящего мяса. К зиме бы готовиться. Но Вольга от задуманного не отступится, а вожак стаю не бросит. А тут еще Беркана. Видно, крепко схватила сердце волчонка чернокосая девушка. Была бы другая, только порадовался б Сер. Но Беркана – дочь и падчерица вождя. Да к тому же с Тьмой за плечами. Человек, ведогоня которого схватил враг, вдруг становится над собой не властен, воплощенным злом становится. Молись своему богу, девочка, чтобы помог тебе дотянуть до встречи с хорошим ведуном.
Ветер дул в сторону лагеря людей, поэтому Сер не почуял запаха человека, подходившего к дозорному, но шаги его расслышал хорошо. Шаги человека, не привыкшего ходить ни по лесам, ни по песчаным отмелям вдоль берега моря, ни по палубе корабля. Ногам идущего были любы мощенные камнем улицы герумских городов.
Сер неторопливо поднялся и нырнул в ночной лес.
Чья-то рука легла на плечо Эйрика Мьёлльнира. Оглянулся – Безлицый. Протягивает флягу.
– Это хорошее вино. Угощайся, брат.
В посудине что-то соблазнительно булькнуло. А уж запах! Рыжебородый нордр привык к ячменному пиву, но и в винах знал толк. Рот жаждал божественного напитка, рука сама тянулась к фляге…
– Нет.
Безлицый чуть отступил.
– Брезгуешь, брат? Или этот напиток слишком крепок для тебя?
– Чего? Да я…
– Остынь, фальк.
Эйрик и безлицый разом обернулись. У костра сидел молодой смолен с седыми волосами. И откуда взялся?
– Остынь, фальк, – спокойно повторил парень. – Человек тебе угощение предлагает, негоже на него рычать. И ты, святой брат, не гневайся. Знаешь ведь, как нордры Хакона конунга чтут. Сказано им: «А если кто, хмельным прельстившись, не выполнит доверенного ему, не назовут то люди добрым делом». Нельзя воину в походе пьянствовать.
Безлицего как тролль слизнул.
– Ты, фальк, поглядывай, – почти пропел странный смолен, протягивая руки к огню. – Им сейчас драка нужна. Будут народ злобить.
– Ты кто такой?
– Ай не признал? – коротко усмехнулся парень.
Почти с ужасом воззрился Эйрик на странного смолена, готовый уже увидеть то ли золотое сияние нимба, то ли высовывающийся из-под плаща ослиный хвост. А то еще хуже, еще страшнее – раздастся вдруг глухое карканье двух воронов или блеснут в улыбке отливающие золотом зубы древнего бога Хеймдалля. Или еще что? Кто знает, что может выползти из враждебного леса в ночь, когда луна в полной силе. Вон глаза-то у смолена как горят.
Тьфу, пропасть, так это ж просто от костра отсвет.
– Вольга я, баенник, скальд по-вашему. От Хофенштадта с вами иду.
– А.
– Эй, ты!
Амлоди обернулся. Коренастый Брат Ревнитель сердито таращился на него. Не сказать, что рожа у Брата
