и билось о берег с остервенением, достойным самых кровопролитных войн. Оно всегда представлялось Анхелике таким – грозным, могучим и жутко неприятным. К тому же она не умела плавать. Всякий раз оказываясь поблизости от воды, она страшилась того, что может утонуть. И вот, пожалуйста! Только этого ей не хватало.
– Ты мне станешь мешать, – без обиняков заявила Мария дочери, после того, как отчитала ее за не пройденную профориентацию перед поступлением в школу высшей художественной грамотности.
Анхелика не стала спорить – себе дороже. Мать никогда не понимала, чего она хочет на самом деле. Дочь всего лишь хотела времени, чтобы определиться. Нельзя же сразу чего-то захотеть! Вернее, конечно, можно. Только это будет несерьезно и ненадолго. Желание должно обрасти большущим слоем хотения, чтобы стать целью для стремления к мечте. Если бы Анхелика жаждала встать рядом с матерью у вершины власти, то Мария не сказала бы таких жестоких слов.
Ведь обидно, когда говорят, что ты – помеха. Вдвойне обидно, когда так говорит мать. И была бы Анхелика полной разгильдяйкой и бездарью! Только несоответствие налицо – дочь депутата Орович обладает прекрасными мыслительными способностями и многочисленными талантами. На пример? Она ведет сразу три сообщества в блогосфере: два парфюмерных и одно флористическое, проводит конкурсы, ищет для них спонсоров, мотивирует участников, привлекает новых пользователей, поддерживает переписку. Возможно, Анхелике стоило сказать матери, что она мечтает о поступлении в высшую школу коммуникаций? Не сказала. И теперь дожидается, когда ее поместят в другую сферу. Сферу! Какая ирония судьбы.
Адъютант, привезший ее в порт, стоял рядом. Они вместе ждали какого-то капитана Смола, на чью робосферу взяли Анхелику работать. Мария решила, что дочери стоит пройти через массу испытаний, прежде чем она осознает, куда пойти дальше учиться. Анхелика не стала спорить, обида от ненужности и помехи наросла с такой силой, что она выкрикнула; «Да куда угодно, лишь бы от тебя подальше!» Сорвалась, о чем жалела, но не показала виду.
Рев моря заглушил еще более свирепый шум, от которого у Анхелики заложило уши. После чего на пирсе показался старый разбитый грузовик, судя по всему, подвозивший первых людей – прародителей на местные каменоломни, где они вытачивали себе топоры для охоты на мамонтов. Грузовик проревел рядом с ними и остановился, обдав Анхелику выхлопными парами модного этим летом цветом вороньего крыла. Мода модой, но белое платье стало жаль!
Из кабины вывалился такой же старый неопрятного вида моряк, знать не знающий о существующих в современном мире трендах, и с искренним изумлением уставился на девушку. Он не слушал, что говорил ему адъютант, лишь качал головой и пожимал плечами, после чего сплюнул себе под ноги и вернулся в кабину. Мотор заревел снова и грузовик дал задний ход.
– Чтоб его! – выругался адъютант, не собиравшийся нянчиться с вверенной ему девицей весь день. – Капитан Смол, вернитесь немедленно! Я доложу о вашем поведении адмиралу и вас лишат лицензии! Слышите?! Шторм! Контракт с вами не
