воскликнул старик, возведя глаза к потолку. – Вы еще можете спрашивать, как я догадался! Да будет вам известно, я библиофил с шестидесятилетним стажем; мог ли я сразу же не узнать в моем госте известного писателя Еремеева?
Тут старик явно перебрал. Таким уж известным писателем Еремеев вовсе не был, по телевидению не выступал и портреты его, совершенно точно, нигде никогда не публиковались. Небрат, разумеется, тоже не поверил, но старик Шмаков, теперь не давая детективу вклиниться словом, продолжал на него наседать:
– Зачем мне, скажите на милость, какой-то интер-шминтер, чтобы узнать писателя? Если я знаком еще и с творчеством Гомера и Достоевского («Эка, право, загнул! – подумал Еремеев), то, по-вашему, тоже благодаря какому-то интеру-шминтеру?.. Зачем же вы, – обратился он уже к Еремееву, – зачем вы за собой этих тупиц приволокли?
– Ну-ну, полегче, – вставил водитель.
Еремеев был смущен до крайности.
– Правда, пойдемте ради Бога отсюда, – обратился он к детективу и к таксисту умоляющим голосом.
– Да не вмешивались бы вы! – сердито прикрикнул на него Небрат.
Тут уж Еремеева разобрало.
– В конце концов это я вас, кажется, нанял! – взорвался он. – Так извольте выполнить мою просьбу!
– Нет! – с новой силой насел на Небрата старик. – Нет уж, пусть ищет свой интернет-шминтернет! Может, это?.. – Он схватил тяжелую подзорную трубу и, не удержав в своих сухеньких ручках, нечаянно (а то, глядишь, и нарочно, шут его разберет) обрушил ее детективу на плечо.
Таксист подскочил к нему:
– Э, ты чего раздухарился, папаша? – и слегка толкнул старикашку в грудь.
Непонятно, впрямь оказался толчок сильнее, чем верзила-таксист рассчитывал, или старик просто весьма ловко умел прикидываться, но только взгляд у него вдруг помертвел, он схватился рукой за сердце и, бормоча едва слышно:
– Убили… Господи, убили меня… Всё, отхожу… – упал на стоявшую у стены скамью.
Небрат с таксистом озадаченно переглянулись.
– Комедию ломает, – не очень уверенно произнес детектив.
– Что ж, смейтесь… Смейтесь, если для вас это комедия… – пожалуй, и вправду несколько мелодраматически простонал старик. – Смейтесь, если человеческая смерть для вас достойна лишь смеха!..
– Может, вам валидол? – спросил Еремеев. – Или неотложку вызвать?
– Да я сам отвезу, – вызвался таксист. Он тронул старика за плечо: – Давай отнесу в машину, папаша.
Шмаков, однако, взвизгнул:
– Не смейте прикасаться ко мне! Уйдите, оставьте меня! Никуда я с вами не поеду!.. Палачи!.. Убили, убили, Господи!.. – И жалобно взмолился, обращаясь к Еремееву: – Умоляю вас, умоляю – избавьте меня от этих палачей!..
– Дешевая самодеятельность, – буркнул Небрат. – Скоморошествует – видно же! Давай-ка, Володя, бери его в охапку.
Еремеев не выдержал.
– Прекратить! –
