в глазах сыщика промелькнул некоторый испуг.
– Из школы?.. – пробормотал он. – При чем тут школа?.. Не понимаю, почему вы…
Вдруг Еремеев перестал слышать его бормотание. Лишь сейчас он понял, чт? при виде этого сыщика все время в подсознании постоянно беспокоило его.
Ну конечно! Вовсе это не детектив, и фамилия у него вовсе не эта нелепая – Небрат! Это же исчезнувший в туалете Сокольнического парка школьный учитель Сидорихин Владимир Ильич, чье лицо промелькнуло тогда, перед самым выстрелом, на сайте «Исчезновения». Только прическа другая и усы сбрил, а в остальном – безусловно, тот самый Сидорихин! И стало быть он, Еремеев, угодил в круговерть каких-то странных донельзя событий, где одни исчезнувшие почему-то охотились на других. Быть может, и это Неваляево, наподобие града Китежа, тоже давно исчезло с лица земли и лишь на короткое время вынырнуло наружу, чтобы захватить и его, Еремеева, в свое небытие? И тот укол, после которого он провалялся двое с лишним суток, действительно был, не примерещился, и сделал его именно этот субъект, сейчас он в том уже совершенно не сомневался.
Стало жутковато. И все же, приложив к тому немалые усилия, он постарался не подать виду, что вспомнил про укол, а тем более что узнал в Небрате учителя Сидорихина.
– Так чт? вы там говорили про школу?.. – все еще в растерянности снова спросил тот.
– Нет, я просто… – тусклым голосом произнес Еремеев. – Просто снова неважно что-то вдруг себя почувствовал…
Небрат-Сидорихин, похоже, не уловил никакого подвоха, к нему вернулась прежняя уверенность.
– Ничего, сейчас еще принесу кваску – авось опять полегчает, – сказал он. – Однако, поскольку все же вы явно не желаете сотрудничать, я – поверьте, для вашего же блага! – прежде должен вас, уж не сердитесь, хорошенько обыскать.
– Уму непостижимо, что вы себе позволяете! – все-таки взорвался Еремеев.
– Право, на то есть причины, – невозмутимо отозвался сыщик, или кем он там был в действительности. – Когда вы почивали, я обнаружил в вашем кармане записку девицы Кшистовой. Однако я ограничился тем, что осмотрел лишь боковые карманы ваших брюк, поскольку вы лежали на спине и мне не хотелось нарушать ваш сон. Но у вас в брюках имеются еще и задние карманы.
– Никогда в них ничего не держу, – проговорил Еремеев. – Да и вообще не кажется ли вам, любезный, что это уж чересчур?
Не обращая внимания на его слова, детектив бесцеремонно полез к нему в задний карман.
– Так будет лучше, – бормотал он, – поверьте, так оно, ей-Богу, будет лучше…
Сопротивления Еремеев оказывать не стал – во-первых, на всякий случай надо было показать, что он вправду совсем плох и тем самым усыпить бдительность этого чертова Небрата, ибо он, Еремеев, уже начинал помышлять о побеге отсюда, а во-вторых, в заднем кармане брюк в самом деле, он не сомневался, ничего не было.
Когда, однако, сыщик извлек руку у него из кармана, в ней что-то явно было зажато.
– Что там? – удивился Еремеев. – Покажите! –
